Архитектура любви

За окном на узкой улице образовалась пробка. Видимо, центр перекрыли для проезда правительственного кортежа. Лера лениво переводила взгляд с одной шикарной машины на другую и всё сильнее склонялась к мысли, что она была скорее отбитой дурой, чем мудрецом…

– Я думаю, это вообще не связанные между собой вещи.

– А я бы поспорил. Он, кстати, быстро развёлся. Той же весной.

– М…

– Мы так и не поняли, что это было. Временное помешательство или, действительно, попытка спровоцировать кого-то из нас…

– Мне плевать.

– Врёшь.

– С чего ты взял?

– Я заметил, как ты на него смотришь. Даже сейчас, спустя полтора года.

Леру тема Стаса медленно разъедала изнутри кислотой, и она с усилием перевела разговор на другой интересовавший её вопрос:

– А где Радос? Почему он уволился?

Ощущая себя подружкой-сплетницей, Виталик неохотно переключился с одного бывшего мужчины Леры на другого:

– Развёлся, уволился и вернулся в Чехию.

Она от удивления уронила чайную ложку. Та звонко ударилась об мраморный пол, и официант стремительно кинулся заменить её на чистую.

– Развёлся?..

– Я удивлён, что ты не в курсе. Он не звонил тебе?

– Нет…

– Рад узнал, что ребёнок не от него. Вроде бы к ним заявился настоящий отец.

– Какой кошмар! Погоди, но их сыну же… Сколько ему? Шесть? Семь лет? Бедный мальчик…

– Да. Ирина отожгла.

– Но как?..

– Мы с Радосом напились тогда, поэтому я смутно помню, что он рассказывал. Школьная или студенческая любовь… На очередной встрече под градусом чувства вновь накалились, Ирина поддалась соблазну, а тут – хоп, и беременность.

Лера с трудом могла представить, что идеальная жена Радоса оказалась обыкновенной женщиной со своими слабостями и ошибками:

– А что она? Осталась одна или?..

– Ирина потребовала, чтобы Рад отказался от родительских прав. И вроде съехалась с тем мужиком.

– Но она столько лет молчала?

– Конечно! А что, ей нужно было отказаться от всех прелестей брака с Агеевым? Двойное гражданство, а теперь и половина его имущества, в том числе чешского. Красиво сыграла. Пока он истязал себя угрызениями совести из-за связи с тобой.

Лера откашлялась:

– Какими угрызениями?

– В тот раз он всё рассказал. Одним махом. И про чужого ребёнка, и про тебя. Про вашу интригу. Нет, я догадывался. Многие в офисе вас подозревали. Но не пойман – не вор, как говорится, – Виталик допил кофе и усмехнулся: – Я теперь понимаю, почему у него язва была. Столько лет разъедать себя чувством вины… И, блин. Так пить, как он, надо ещё научиться. Я рядом с ним – школьник желторотый. Он говорил и пил. И не пьянел. Хотя я уже в стельку был. А он сломался только на втором литре виски.

– Господи, что за ужас… – Лера медленно осознавала всё случившееся. Но объём шокирующих новостей не укладывался у неё в голове.

– Короче, уволившись, ты пропустила всё веселье, – тут Виталик что-то заметил и потянулся к Лере. Взяв её за руку, он повернул ладонь и сдвинул браслет часов.

– Сделала в качестве напоминания.

– О чём именно?

– О том, что могу постоять за себя. Если захочу.

Виталик хмыкнул и закатал рукав рубашки. Чуть выше запястья, почти на середине предплечья печатным шрифтом красовалась цитата Джокера, которую Лера упомянула на том злосчастном корпоративе: “Give a man a mask and he will become his true self”.*

– У дураков мысли сходятся.

Она медленно улыбнулась:

– О чём же это напоминает тебе?

– О том, что на дне я уже побывал. И больше туда не хочу. Работает, кстати, не хуже психотерапевта. Каждый день смотрю и не даю себе спуска.

– Тяжело?

– Чертовски.

Между ними повисло молчание. Виталик всё ещё пытался осознать, что своим нынешним положением фактически обязан Лере. И это было настолько неожиданно, что верилось с огромным трудом. Лера же мысленно повторяла про себя один и тот же вопрос: почему Радос не позвонил ей? Они же могли начать всё с нуля…

– А ты-то как? Странно не видеть и не слышать тебя полтора года, а потом наткнуться прямо в центре Москвы в международном архитектурном бюро.

– Меня взяли на работу сильно авансом. Дима, конечно, постарался с рекомендательным письмом. В итоге я почти всё время была в разъездах, даже с учётом прошлогодних ограничений. Приходилось многому учиться в полях. Одно дело – знать техническую базу по применяемым строительным материалам, но уметь вписывать их характеристики в архитектурный проект – нечто совсем космическое.

– Ясно. Это больше похоже на работу мечты?

– Не знаю. В целом, нравится. Доход устраивает. Об остальном нет времени думать.

– А личная жизнь?

– А что это?

Они одновременно расхохотались.

– Лер, я попробую договориться для тебя о нужной цене. Если не со Стасом напрямую, то через Диму.

– Я думаю, это бесполезно. Не знаю, из-за меня или действительно из-за недостаточных объёмов, но Стас никогда не подпишется на такое сотрудничество. И Диме не позволит.

– В конце концов, кто из них гендир?

Лера снисходительно посмотрела на Виталика:

– Я тебя умоляю. Дима – просто харизматичный хохотун. Номинальное лицо компании. Он давно переложил на Стаса решение большинства вопросов.

– Какая тебе нужна цена?

– “Опт-2”, иначе не уложимся в смету.

– У тебя будет “Опт-2”.