Архитектура Петербурга середины XIX века

Современники высоко оценили новаторские металлические конструкции, примененные при восстановлении Зимнего дворца. Французский инженер Шарль Экк в 1841 году издал в Париже большой альбом, в котором воспроизвел конструкции металлических перекрытий, осуществленные русскими инженерами в Зимнем дворце и в ряде других гражданских и промышленных зданий. В этом альбоме Экк писал: «Приводя здесь многочисленные примеры… мы должны отдать справедливую дань признания совершенно новой области знания, открытой нам иностранным (т. е. русским. — А. П.) народом, заслуживающим нашей глубокой признательности»^[112].

Металлические стропила и балки были использованы и при строительстве здания Николаевского военного госпиталя (современный адрес: Суворовский проспект, 63), построенного архитектором А. Н. Акутиным под руководством архитектора А. Е. Штауберта в 1835–1840 годах.

Целый ряд интересных технических новшеств использовал при постройке Мариинского дворца архитектор А. И. Штакеншнейдер (основные строительные работы были осуществлены в 1839–1842 годах, отделка продолжалась до 1844 года). В конструкцию здания были введены прозрачные стеклянные фонари с железным каркасом, освещавшие залы верхним светом, металлические стропила и балки, облегченные «горшечные» своды. Для большей прочности штукатурка потолков делалась по железной сетке — это был отдаленный прообраз современного железобетона. Помня о недавнем пожаре Зимнего дворца, Штакеншнейдер стремился сделать свою постройку максимально огнестойкой и последовательно проводил этот принцип в конструировании лестниц и перекрытий.

Железные купола и шпили стали применяться и в конструкциях церковных зданий. Решетчатый купол из железных стержней был сооружен над Троицким собором, построенным архитектором В. П. Стасовым в 1827–1835 годах^[113]. В 1857–1858 годах обветшавший деревянный шпиль Петропавловского собора заменили новым — металлическим, конструкция которого была разработана выдающимся инженером-мостостроителем Д. И. Журавским при участии инженера А. С. Рехневского. Высота самого шпиля — 56 метров, а общая высота колокольни от земли до верха шпиля — около 122 метров. Элементы металлической конструкции шпиля были изготовлены Камско-Воткинскими заводами на Урале. Для своего времени это было выдающееся инженерное сооружение^[114].

Конструкции большинства жилых и общественных зданий, возводившихся в 1840-1850-х годах, продолжали оставаться традиционными: на кирпичные стены опирались кирпичные своды или деревянные балки. Однако и здесь ощущалось влияние технического прогресса: стремясь повысить огнестойкость и долговечность зданий, архитекторы начали использовать лестницы на металлических наклонных балках — косоурах, железные балки перекрытий, а стропила кровель изготавливать в виде железных ферм разнообразных типов.

Нарастающая плотность застройки вызвала к жизни новый способ освещения внутренних помещений — через прозрачные остекленные фонари с деревянным или металлическим каркасом, устроенные в кровле. Такие фонари помимо Мариинского дворца были применены и в некоторых помещениях Зимнего дворца. Фонари верхнего света осветили многие из зал Нового Эрмитажа. Появились они и в некоторых особняках. Но особенно широко этот новый тип освещения стал применяться в конструировании длинных торговых зданий — пассажей, которые представляли собой как бы внутреннюю улицу, перекрытую прозрачной кровлей (см. с. 181–182).

Металлические элементы стали все шире использоваться в конструктивных и архитектурных решениях балконов. Балконы на более дешевых чугунных консолях к 1830-м годам вытеснили балконы старой конструкции — из каменных плит, поддерживаемых каменными консолями. Строительный устав требовал, чтобы «при устройстве в домах балконов и террас… решетки около оных делаемы были железные или чугунные»^[115]. Балконы стали в архитектуре позднего классицизма одним из важнейших элементов композиции фасада жилого дома, и их архитектурным формам уделялось особое внимание. Эта тенденция продолжалась и в архитектуре последующих десятилетий, но в соответствии с общей эволюцией архитектурных вкусов перильные решетки стали более разнообразными: наряду с ампирными и готическими мотивами, которыми ограничивались архитекторы 1830-х годов, в середине XIX века появились решетки, рисунок которых повторял мотивы барокко, ренессанса или раннего классицизма. Как правило, рисунок перильных ограждений соответствовал общему стилевому решению фасада, но иногда использовались и типовые решетки — например, с рисунком «чешуйчатого» типа.

Общеизвестно, что новые строительные материалы и конструкции (металл, железобетон и т. д.) оказали огромное воздействие на художественное развитие архитектуры начиная с рубежа XIX и XX веков: они явились мощнейшими формообразующими и стилеобразующими факторами, сыгравшими важную роль в появлении и развитии новых архитектурных стилей — модерна, конструктивизма и т. д.