Архитектура Петербурга середины XIX века

Применение несущих металлических колонн и балок, успешно начавшееся в промышленной архитектуре, привело к формированию качественно новой конструктивной системы — каркасной. Блестяще освоенная в промышленных зданиях, она стала постепенно проникать и в гражданскую архитектуру — сначала в виде отдельных элементов и конструктивно-планировочных узлов, а затем и в виде целостных композиционных решений.

В 1820-1830-х годах стали распространяться столь полезные в сыром петербургском климате металлические «зонтики» — навесы над подъездами. Они поддерживались либо железными или чугунными кронштейнами, либо чугунными колонками. Пропорции этих колонок имели уже совершенно иной характер — не отвечающий художественным нормам классицизма, но зато их очертания (в отличие от внешне массивных колонн Московских ворот, выдержанных в канонах дорического ордера) гораздо более откровенно и реалистически выявляли технические свойства чугуна, его высокую прочность.

В числе наиболее ранних примеров использования таких тонких чугунных колонн «неклассических» очертаний можно назвать металлический навес (так называемую «палатку») над крыльцом Павловского дворца, ведущим в Собственный садик: она была создана архитектором К. И. Росси в 1820-х годах. Позднее, начиная с 1830-х годов, подобные навесы появились перед подъездами многих домов Петербурга и стали характерной чертой облика его улиц. К сожалению, впоследствии большинство из этих «зонтиков» исчезло, но представление о них дают некоторые сохранившиеся образцы. Один из самых старых — «зонтик» над подъездом особняка Э. Д. Нарышкина на Сергиевской улице (улице Чайковского, 7), перестроенного и расширенного архитектором Г. А. Боссе в начале 1840-х годов (проект здания был разработан в 1841 году). Интересен «зонтик» с фонарями, закрепленными на консолях, расположенный у восточного подъезда здания Старого Эрмитажа на набережной Невы, вблизи угла Зимней канавки: он был сооружен в 1850-х годах при реконструкции здания, осуществленной архитектором А. И. Штакеншнейдером. Изготовленный по его же проекту металлический «зонтик» более сложной композиции, включающий перильные ограждения и осветительные фонари-торшеры, сохранился перед подъездом Ново-Михайловского дворца на Дворцовой набережной, 18.

В первой четверти XIX века передовые западноевропейские архитекторы Джон Нэш, Карл Шинкель и другие стали все смелее использовать тонкие чугунные колонны в интерьерах дворцовых помещений, при этом в их тонких, стройных очертаниях высокая прочность чугуна выявлялась со всей откровенностью.

Первым в России зданием общественного назначения, в котором были применены внутренние несущие чугунные колонны, образующие подобие ярусного каркаса, было уже упоминавшееся здание кирхи Святого Петра на Невском проспекте, построенное в 1833–1838 годах архитектором А. П. Брюлловым. Церковь была перекрыта кирпичными сводами, опирающимися на кирпичные столбы. В ее боковых пролетах (нефах) были устроены боковые трехъярусные балконы — так называемые эмпоры, которые поддерживались тонкими чугунными колоннами — по две колонны в пролете между кирпичными столбами. Эти колонны в натуре не сохранились, так как интерьер церкви впоследствии был переделан. Но они хорошо видны и на проектном чертеже (он был утвержден в июле 1833 года)^[123], изображающем продольный разрез здания, и на рисунке ее интерьера, исполненном в начале 1840-х годов.

Колонны и опирающиеся на них балки образовали пространственную систему, которую можно рассматривать как прототип многоярусного каркаса. Новаторское конструктивное решение боковых эмпор, стройные очертания чугунных колонн внесли в интерьер здания совершенно новые черты, не свойственные старым историческим стилям, но зато правдиво отражающие технические особенности металла.

Эти примеры свидетельствовали о том, что металлическая каркасно-стеновая система, родившаяся в промышленной архитектуре и быстро доказавшая свою рациональность, стала проникать и в гражданскую архитектуру, активно вмешиваясь в процесс формирования новых художественно-стилистических закономерностей в тот период, когда классицизм стал вытесняться эклектикой. И хотя число таких построек поначалу было невелико, тем не менее их место в истории архитектуры оказалось весьма значительным: они стали своего рода вехами на пути формирования того нового — «железного» стиля, который в конце XIX-начале XX века во многом определил характер архитектуры и ее стилистику.

Апология металлических конструкций в теоретических воззрениях

К 1830-м годам относятся и первые попытки теоретически осмыслить эстетическое значение широкого внедрения металлических конструкций. Одна из них принадлежит не архитектору, а писателю. Н. В. Гоголь в статье «Об архитектуре нынешнего времени» писал: