Архитектура сюжета. Как создать запоминающуюся историю

Первая четверть книги должна содержать все необходимые элементы истории. Знаменитое утверждение Антона Чехова «если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу пьесы оно должно выстрелить»[24] не менее верно и при обратном прочтении: если в дальнейшем вы намерены заставить персонаж стрелять, позаботьтесь о том, чтобы в первом акте на стене висело ружье. Историю, которую вы создадите в следующих актах, можно собрать лишь из того, что вы показали читателям в первом акте. Вот в чем заключается ваша главная задача в этой части.

Следующая задача – дать читателям возможность узнать персонажей поближе. Кто эти люди? Какой у них характер? Каковы их убеждения (даже конкретнее: какие убеждения будут проверяться на прочность или окрепнут по ходу действия)? Если вы представите героя в «показательном эпизоде», о котором мы говорили выше, то получите возможность сразу продемонстрировать читателям, что он за человек. С этого момента сюжет разворачивается по мере того, как вы повышаете ставки и развиваете конфликт, который разгорится в полную силу во время провоцирующего и ключевого событий.

Иногда авторам представляется совершенно необходимым немедленно нырнуть в водоворот событий, пожертвовав ради этого развитием важных персонажей. Никому из нас не хочется, чтобы написанная история оказалась скучной, и мы начинаем пороть горячку, перегружая повествование взрывами, драками и погонями так, что не остается драгоценного времени на развитие персонажей. А в первой части истории развитие персонажей особенно важно, поскольку читателям необходимо разобраться в них и начать сопереживать до того, как они встретятся с основными поворотными пунктами на отметках одной четверти, половины и трех четвертей повествования.

Самые кассовые блокбастеры часто обвиняют в отсутствии развития персонажей, но есть одно проверенное временем исключение, которое стоит упомянуть, – «Парк Юрского периода» Стивена Спилберга. Нельзя сказать, что в этом фильме обстоятельно проработаны персонажи, однако же благодаря мастерски заданному темпу и чуткому отношению к герою, особенно в первом акте, он представляет собой гораздо больше, чем обычное кино про чудовищ. Некоторые зрители могут с удивлением осознать тот факт, что в течение первой четверти фильма действие практически не набирает оборотов и даже после этого нет моментов, заставляющих вскрикнуть от ужаса, нет адреналина, нет продолжительных сцен действия – все это начинается лишь во второй половине второго акта.

В первом акте Спилберг сумел создать напряженную атмосферу и заставить зрителя сопереживать героям. К тому времени, как главные герои приезжают в парк, они нам уже небезразличны, и благодаря тому, что автор виртуозно заставляет зрителя предчувствовать последующие события, в нас просыпается страх за их жизнь. Мы понимаем, что на кону стоят жизни персонажей. Спилберг знал: если ему удастся пробудить интерес зрителя к героям, он спокойно сможет довести историю до блистательной кульминации.

Раскрытие персонажей

У истоков моих историй почти всегда стоит персонаж. Некий интересный человек стучит в дверь моего воображения, я открываю, и меня будто уносит ветром (иногда это легкий бриз, иногда – шторм). Знакомо ощущение, да? Мы очарованы, покорены, нас разбирает любопытство, мы становимся одержимы. Это очень похоже на влюбленность.

В горячке ранних этапов творческого процесса нас занимает только этот персонаж, ни о каких других мы не думаем. Но, когда наступает срок сесть за рабочий стол, мы должны на время забыть о своем непреодолимом влечении к этому персонажу и постараться полюбить так же сильно всех остальных, даже антагониста.

Почему? Потому что наши чувства неизбежно просочатся сквозь слова и проступят между строк. Если нам не нравится кто-то из персонажей, читатель это увидит. В наших словах о злодее он разглядит осуждение, даже если эти слова написаны от имени самого злодея, с его точки зрения. Правдоподобность истории испарится в тот же миг.

Писатели во многих отношениях – актеры. Когда мы ведем рассказ с точки зрения персонажа, мы обязаны стать этим персонажем. Если мы не можем его полюбить, то не сможем и понять, и тогда дело закончится чтением нотаций.

Художник должен быть не судьею своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем[25].

Полюбить главного героя достаточно просто, поскольку чаще всего он симпатяга. Но подчас история требует, чтобы даже протагонист был не особо приятной личностью. В классической литературе полно героев, подобных Скарлетт О’Хара и Родиону Раскольникову. И заставить читателя сопереживать им, невзирая на их злодеяния, нам удастся только в том случае, если мы сами будем к ним хорошо относиться.