Читаем Архитектура сюжета. Как создать запоминающуюся историю полностью

Центральный переломный пункт – то, что не дает второму акту затянуться. Он венчает ответные действия героев в первой половине книги и запускает цепочку активных действий, которая подведет героев к третьему акту. Во многих отношениях центральный переломный пункт представляет собой второе провоцирующее событие. Как и первое провоцирующее событие, центральный переломный пункт непосредственно влияет на сюжет. Он изменяет парадигму истории и требует от героев конкретных действий, ведущих к переменам. Самое большое отличие заключается в том, что отклик героя на это событие – уже не просто реакция. В этой точке герой берет на себя ответственность за ход событий и вступает в противодействие с противоборствующей силой.

Центральный переломный пункт можно представить себе как место поворота в цепочке домино. Когда цепочка реакций первой половины второго акта достигает костяшки домино, стоящей в этом поворотном пункте, начинают падать костяшки совершенно новой линии. Это очень важный момент в истории, одна из значимых сцен. Он должен логически продолжать предыдущие сцены, представляя собой при этом что-то совершенно новое и разительно отличающееся от всего, что происходило раньше.

Центральным переломным пунктом может стать захват главных героев, как в романе Джима Батчера «Фурии Кальдерона» (Furies of Calderon). Им может стать битва, как в фильме «Великолепная семерка» (The Magnificent Seven) Джона Стерджеса. Или смерть важного персонажа, как в романе Перл Бак «Потомок дракона» (Dragon Seed). И даже чуть менее радикальное событие, например спасение главного героя, затерявшегося в горах во время бури, как в романе Кристен Хейцманн «Неразделимые» (Indivisible), или смелая речь героя, как в фильме Фреда Скеписи «Коэффициент интеллекта» (I.Q.).

На чем бы вы ни остановили свой выбор, центральный переломный пункт – это еще один момент истории, меняющий поведение персонажей. Он заставляет героев покончить с рефлекторными реакциями. Теперь, если они намерены выжить (в духовном смысле, в физическом или и в том и в другом), они должны не защищаться, а сами идти в атаку. Эта серия действий необязательно представляет собой эффектный штурм вражеской крепости. Иногда герой может, фигурально выражаясь, расправить плечи и сделать первый шаг к тому, чтобы начать борьбу (с чем бы то ни было).

Неудивительно, что центральный переломный пункт располагается в середине истории. Вы спросите почему. Не откладывая в долгий ящик рассмотрим ряд причин для этого.

1. Поскольку эта сцена располагается в середине истории, то это ее центральный элемент. Если данное событие произойдет слишком рано или слишком поздно, то оно уже не будет центральным. (Если вы и сами об этом догадались, поздравляю.)

2. Как и в случае с первым переломным пунктом на отметке 25 %, размещение центрального поворотного пункта на отметке 50 % во многом подсказано интуицией. Читатели (и писатели) обладают внутренним чутьем, которое говорит им о том, когда в истории должно произойти нечто важное. Если ничто новое и интересное не меняет ход вещей каждую четверть книги, они чувствуют, что повествование затянулось, и начинают нервничать.

3. История требует, чтобы первая половина книги была целиком посвящена раскрытию персонажа, стоящей перед ним дилеммы и его внутренних слабостей. А вторая половина должна разрешать все задачи, поставленные в первой. Центральный переломный пункт является своего рода поворотным соединением между этими двумя частями истории. Если его поместить слишком далеко от середины, это сократит важные события одной или другой половины книги.

Примеры из кино и литературы

Итак, о чем же рассказывают наши профессионалы – писатели и режиссеры – в центральном переломном пункте своих произведений? Посмотрим, как эффективно и по-разному можно использовать центральный переломный пункт.

● «Гордость и предубеждение». Мастерски выписанный Остин центральный переломный пункт держит читателей в напряжении. Она не только удивляет нас неожиданным (или не очень?) предложением мистера Дарси Элизабет, но и показывает класс, заставив Элизабет высказать Дарси в лицо все, что она о нем думает. До этого момента в отношениях между Элизабет и Дарси была неопределенность. Теперь же, когда все открылось, оба персонажа после периода реагирования приступают к активным действиям, которые приведут в переоценке самих себя и друг друга.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Литература как жизнь. Том I
Литература как жизнь. Том I

Дмитрий Михайлович Урнов (род. в 1936 г., Москва), литератор, выпускник Московского Университета, доктор филологических наук, профессор.«До чего же летуча атмосфера того или иного времени и как трудно удержать в памяти характер эпохи, восстанавливая, а не придумывая пережитое» – таков мотив двухтомных воспоминаний протяжённостью с конца 1930-х до 2020-х годов нашего времени. Автор, биограф писателей и хроникер своего увлечения конным спортом, известен книгой о Даниеле Дефо в серии ЖЗЛ, повестью о Томасе Пейне в серии «Пламенные революционеры» и такими популярными очерковыми книгами, как «По словам лошади» и на «На благо лошадей».Первый том воспоминаний содержит «послужной список», включающий обучение в Московском Государственном Университете им. М. В. Ломоносова, сотрудничество в Институте мировой литературы им. А. М. Горького, участие в деятельности Союза советских писателей, заведование кафедрой литературы в Московском Государственном Институте международных отношений и профессуру в Америке.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Дмитрий Михайлович Урнов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное