Архитектура жизни: закон случайных величин

Говорят, Альберту Эйнштейну принадлежат слова «Если вы хотите, чтобы ваши дети росли умными, читайте им сказки. Если хотите, чтобы они стали еще умнее, читайте им еще больше сказок»! А психологи убеждены: чтение — самый быстрый способ успокоить нервы…

19. Мистика Полтавской губернии

«Друг — это тот, кому можно позвонить в четыре утра», — говорила Марлен Дитрих. Я заметил, что все люди склоняются либо в сторону семьи, либо в сторону дружбы. Редко встречал, чтобы кто-то мог совместить и то, и другое. Но я знаю, что дружба — это родство, порой более глубокое, чем семья. В дружбе есть вся палитра наших отношений с мирозданием — любовь и ревность, свобода и постоянство, единомыслие и противоречие, соавторство и соперничество, крик о помощи… и поднятая в четыре утра телефонная трубка. Редко кто из нас проживает жизнь со своей первой любовью. А дружба детства или юности, напротив, самая крепкая.

Хотя я категорически не согласен с тем, что с возрастом найти друзей все сложнее. Просто с годами мы обрастаем коконом привычек и меньше смотрим по сторонам. Но найти новых друзей можно в любом возрасте. Уверен.

Могу добавить, что любая встреча в нашей жизни всегда волшебно спонтанна. Истории, с которых начинаются самые важные отношения, пестрят анекдотичными подробностями. Но однажды, порой также неожиданно, некий случайный бог дает понять, насколько судьбоносна была эта встреча. Судьбоносна не только в метафизическом, но и генеалогическом смысле.

У меня есть друг Миша. Именно он вдохновил меня заняться изучением моей родословной. Я и раньше чувствовал, что надо собрать воедино все истории моих многочисленных родственников, распутать клубок нитей жизни, которые приводят к истокам семейной легенды… Благодаря Мише я начал этот увлекательный путь, в результате которого родилась книга «Терпкие нити любви. Семейная история в документах и воспоминаниях» (М., 2012). И вот, когда книга была готова, первый человек, который увидел ее, был именно Миша. Он приехал ко мне как раз в тот день, когда из типографии привезли книги. Я, конечно, поделился радостью: «Вот, смотри! Вчера процесс завершился!»

Он взял книгу в руки, раскрыл наугад — на странице, где размещена карта Полтавской губернии. Смотрит на нее и говорит:

ПРЕДКИ МОЕГО ДРУГА МИШИ ЖИЛИ И РАБОТАЛИ

НА ЭТОЙ ЖЕ СТАНЦИИ В ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ.

ЧТО И РОДИТЕЛИ МОИХ ДЕДУШКИ И БАБУШКИ.

НА ЭТОМ ОСНОВАНИИ Я ПРЕДПОЛАГАЮ. ЧТО МОИ

И МИШИНЫ ПРЕДКИ ЗНАЛИ ДРУГ ДРУГА

— Хочешь, покажу место, откуда пошел мой род?

Я удивился и говорю: «Давай!» Он тычет пальцем в картинку и говорит:

— Вот здесь!

Листает страницу, а там — другая иллюстрация: станция Гребенка на фото.

— Собственно, мои здесь и живут: вот окошко! Здесь я спал на станции, когда в детстве к ним приезжал… На этой станции мои дед с бабушкой работали, — говорит он.

Недаром эта глава книги называется «Скрещение судеб»! Я говорю: «А теперь прочитай здесь» — и показываю строчку. Предки моего друга Миши жили и работали на этой же станции в то же самое время, что и родители моих дедушки и бабушки. На этом основании я предполагаю, что мои и Мишины предки знали друг друга.

Станция маленькая, и насколько я знаю, в подобных местах в те годы работали семьями. Интересно, что связывало наших родственников? Если задаться этим вопросом, тема может открыться к исследованию просто непаханая. Может быть, и моя с Мишей дружба была предопределена еще до нашего рождения? А если учесть и то, что именно он подтолкнул меня к занятию генеалогией… Это к вечному вопросу о предопреде-84 ленности всего сущего.

20. Фотография в серванте

Моя мама постоянно аккумулировала вокруг себя дружеское пространство, и, видимо, это генетически передалось и мне. И — вот парадокс: во многом благодаря дружелюбной маминой натуре я подружился даже с человеком, который изначально не мог быть ей приятен, — с тетей Ларисой. Второй женой моего отца. Впрочем, в этом была своя закономерность…

Самостоятельные отношения с тетей Ларисой начались у меня, когда папа умер, потому что он очень просил ее не оставлять меня. Папа считал, что он может быть за меня спокоен, если она будет со мной рядом. Прав он был или нет — не знаю. Одно точно: Лариса Ивановна свято выполняла папину просьбу и никогда меня не оставляла. Особенно это проявилось в 1990-е — папа умер в 1987 году, — когда началась так называемая перестройка. Лариса Ивановна сумела очень быстро перестроиться — выучилась на бухгалтера, устроилась в какую-то фирму. Там она получала вполне приличные, по тем временам, деньги — около трехсот долларов. Это было очень много. Особенно в сравнении с зарплатой инженера, которую получала моя мама — меньше ста долларов…

Я ездил к тете Ларисе в гости, и она всегда давала мне с собой гостинцы — банки, консервы. И я с этими сумками-авоськами возвращался домой.