Архитектура жизни: закон случайных величин

Иногда папа играл на скрипке. Уж и не знаю, кому я более обязан своим музыкальным прошлым — маме или папе! Скрипка, впрочем, была сослана на шкаф, где и пребывала под растущим слоем пыли, тем более, что «играл» применимо к отцу — понятие весьма условное, поскольку на просьбы окружающих усладить их слух папа всегда отвечал отказом. Хотя моим просьбам иногда уступал и играл «В лесу родилась елочка». Полагаю, сам папа игре на скрипке учиться особо не хотел — его муштровали, особо не интересуясь собственным папиным желанием. Так сложилось: в семье все играли на музыкальных инструментах, и родители-музыканты заставляли детей тоже знать музыкальную грамоту. Неслучайно папин брат, дядя Миша, тот самый, что был с нами на Ахтубе, — ныне известный в Европе музыкант. Мне всегда казалось, что музыка была для него параллельной Вселенной, в которой он жил. Но мой отец — другое дело. Он был технарь до мозга костей, физик-ядерщик. И дома на «ты» был с любой техникой. Ему нравилось что-то чинить, ремонтировать. Он и меня приучал к этому.

И ОПЯТЬ ПЕРЕНОСИТ МЕНЯ ПАМЯТЬ В САМЫЕ СВЕТЛЫЕ МОМЕНТЫ: ВОТ НАША КОМНАТА, ВОТ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ. А ВОТ И Я С ПАПОЙ — СИДИМ ЗА ЭТИМ СТОЛОМ, ЧТО-ТО ПАЯЕМ!

Так в девять лет у меня появился свой персональный, настоящий паяльник — я был счастлив и горд! Папа мне его подарил на Новый год, и мы часто с ним что-нибудь паяли. То-то радости у меня было! А запах паяльной канифоли до сих пор у меня вызывает воспоминания о том времени.

Сейчас думаю и никак не могу понять: то ли запах канифоли так магически действовал на меня, то ли испаряющийся в процессе дымок, но что-то почти мистическое, если не сказать инопланетное ощущалось мной во всем этом действии. Такое нисходило на меня вдохновение, что, занимаясь с паяльником, я забывал обо всем на свете, и время в такие моменты, казалось, утрачивало свою власть надо мной!

А ведь канифоль — то, что роднит паяльник и скрипку…

18. Сексуальное занятие

Однажды, лет в девять, мне даже приснился странный сон. Когда проснулся, я взял ручку, бумагу и полдня его записывал. Получился рассказ о моем путешествии на Марс, вполне научно-фантастический. Сейчас самого рассказа я вспомнить не могу, а листочки с записями — увы — испарились. Возможно, конечно, тот сон был навеян не только дымком от паяльника, а еще и запойно читаемой мной в тот период времени книгой Кира Булычева «Сто лет тому вперед». Я, без преувеличения, перечитывал её от корки до корки раз двадцать! Потом по этой книге сняли фильм «Гостья из будущего» про Алису Селезнёву.

Прямой зависимости здесь, конечно, нет, но очевидно: грамотные люди читают художественную литературу. А у нее, как минимум, два назначения: приучить к чтению посредством интереса к сюжету, способствуя увеличению словарного запаса, и развить умение сочувствовать и сопереживать, что позволяет читателю прикоснуться душой к другим мирам и внутреннему миру другого человека.

Пока я был маленьким, едва научившись, читал сборнички вроде «Чудеса в Гусляре», которые папа приносил специально для меня. В них печатались разные рассказы нескольких авторов. Не помню, чтобы родители или бабушка баловали меня тем, чтобы, например, перед сном читать мне книги. Я видел: взрослые читают, и, глядя на них, сам стал читать. Наверное, я даже могу сказать, что читать меня приучила мама, поскольку с ней мы чаще обсуждали прочитанное, пусть и на уровне «нравится — не нравится», а вот литературный вкус развил во мне, однозначно, папа. Он приучил меня и к фантастике!

Самостоятельно, без понуканий я стал читать лет с восьми. Читал много и обо всем, что меня интересовало, потому что меня приучили. Искренне не понимал, как кто-то мог не читать книг! Возможно, я отлынивал, и, скорее всего, так оно и было, от чтения классической литературы из школьной программы, но впоследствии я, конечно, все наверстал. А тогда, в школьные годы, меня за уши было не оттянуть от того, что я любил. Я прятался ночью под одеялом и читал фантастику и приключения! Конан Дойль, Майн Рид, Иван Ефремов, Александр Беляев, Айзек Азимов — читал все, что печатали в конце 70-х — 80-х годах. Позже зачитывался Стругацкими — первым, что я у них прочел, было «Понедельник начинается в субботу»…

Мне нравится читать. Любовь к чтению мне свойственна и сейчас, но, наверное, это плохо, даже стыдно — читать теперь некогда. Я читаю все реже, и это становится из ряда вон выходящим событием. Жена, когда видит меня с книгой в руках, говорит, что это настолько неожиданно, что даже сексуально! И, не желая нарушать этот, я бы сказал «интимный» процесс, она молча наблюдает за мной и не беспокоит, пока я сам ее не замечу.

Уверен: чтение — одно из важнейших занятий человека. И не стану скрывать своей пристрастности.