Читаем Архив Андрея Ваджры полностью

Люксембург была политиком-реалистом и прекрасно понимала, что такое «Украина», но она, очевидно, не знала, что у большевиков, поляков и взращенных ими «украинцев» было два общих свойства, ставящих их на одну позицию в отношении «украинского вопроса». Это очень важные свойства их ментальности – страх и ненависть. ОНИ ОДИНАКОВО СИЛЬНО БОЯЛИСЬ И НЕНАВИДЕЛИ РОССИЮ И ВСЁ РУССКОЕ. В данном вопросе у них доминировало очень мощное иррациональное начало. Интернациональная, скажем так, верхушка РСДРП(б), в которой русских надо было еще поискать, не могла себе позволить сохранить государствообразующее этническое ядро Российской империи. По их мнению, в коммунистическом раю ни русский народ, ни русская культура не должны были доминировать. Для них русский народ являлся народом-угнетателем, русское государство – государством-поработителем, а русская культура – «русским великодержавным шовинизмом». Не зря нерусская, верхушка большевиков последовательно и тотально уничтожала всё русское и всех носителей русскости.

Когда в революционные годы речь шла о «классовой ненависти», подогреваемой большевицкими агитаторами, то на самом деле имелась в виду ненависть ко всему русскому, так как именно высшие социальные слои России были её носителями. Чтобы поставить под сомнение существование русскости и, соответственно, России, необходимо было просто истребить правящую элиту, истребить дворянство. Что, собственно, и произошло.

А простой народ на тот момент в своем духовно-психологическом развитии ещё не достиг уровня чёткой национальной и уж тем более культурной идентичности. Народ очень плохо понимал, где «свой» и «чужой». Именно потому сладкоголосые комиссары-инородцы были ему ближе русских дворян, а разговоры о том, что во всём виноваты «господа», стимулировали народный энтузиазм красного террора. Большевики мастерски использовали недоразвитость крестьянского сознания в своей пропаганде. В итоге они смогли превратить значительную часть народа в бунтующего хама, и натравить этого хама на русскую правящую элиту. Естественно, что расколотый народ устоять не смог. Когда же православная церковь и православная вера – последние оплоты русскости оказались под репрессивно-террористическим ударом нового режима, у советской власти появилась реальная духовно-психологическая возможность создания «советского человека», а у правящей «свидомойи» верхушки УССР появилась возможность создания региональной разновидности «советского человека» – «украинца».

Как писал уже в эмиграции историк Николай Ульянов:

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже