Архив Андрея Ваджры том 2

Но стремление овладеть матерью, т.е. соединиться со своим народом, сливается в его душе со стремлением разрушить Германию (Европу) и установить новый (позволяющий принять свой народ) порядок. Так как эти стремления бессознательны, то Карл создаёт мотивационную рационализацию: он проецирует еврейские пороки на европейскую культуру в целом.

Если Эдипов комплекс по отношению к родителям, Карл, как все дети, преодолел в раннем детстве (вобрав в себя образ отца, и трансформировав его в Super-Ego), то проекцию Эдипова комплекса, где вместо отца выступает Германия, а вместо матери, еврейский народ, он преодолеть не смог. Может быть, если бы Генрих Маркс добился бы своего, и Карл стал юристом, а затем и государственным чиновником, внутренний конфликт в душе будущего творца коммунистической доктрины был бы разрешён. Он просто вобрал бы в себя кроме образа отца ещё и образ Германии, став законопослушным гражданином, для которого интересы Германии были бы превыше всего. Но этого не произошло. А значит единственным выходом из данной ситуации, было уничтожение Германии (символизирующей собой всю капиталистическую Европу). Так как отец был единственной преградой, сдерживающей агрессию влечений Карла, то смерть (в мае 1838 года) Генриха Маркса, открыла шлюзы Id его сына и энергия Карла, через Ego, устремилась во внешний мир.

9

В 1839 году Карл, освобождённый от военной службы из-за слабых лёгких (а также, по-видимому, из-за какой-то болезни глаз), начал работать над диссертацией. Для неё Маркс избирает тему «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура». (Отец был уже мёртв. Теперь должен был умереть Бог).

Весной 1841 года работа над диссертацией была завершена. Судя по всему, защитить докторский диплом в Берлине у него не было никаких шансов, поэтому Маркс отправляет диссертацию в Йенский университет, а 15 апреля 1841 года ему, без дальнейших экзаменов, была присуждена степень доктора философии. Считая, что теперь никаких препятствий для свадьбы нет, он отправляется в родной город. Но, приехав в Трир, Карл сталкивается с новой проблемой.

После смерти Генриха Маркса, материальное положение его многочисленной семьи пошатнулось. Но, тем не мене, в надежде на то, что Карл, получив профессию, станет надёжной опорой семьи, Генриетта Маркс продолжает слать сыну деньги. Получив же диплом доктора философии, а не юридических наук, Карл, в свою очередь, даёт понять, что её надежды были напрасными. Практическая, деловая деятельность его нисколько не привлекала, себя он видел лишь как деятеля науки, человека, занимающегося сугубо теорией.

Понимая, что все её усилия наставить сына на путь истинный – тщетны, Генриетта Маркс препятствует выдаче Карлу его доли наследства, что делает невозможной свадьбу, которую снова приходится отложить.

Уже с конца 1839 года Бауэр настойчиво приглашает Маркса в Боннский университет и в начале июля 1841 года, покинув Трир, Карл приезжает в Бонн. Но к этому времени ситуация там стала несколько иной. Воспользовавшись тем, что новый министр культуры Эйххорн стал преследовать гегельянцев, богословский факультет Боннского университета начал травлю Бауэра. Изрядную долю масла в этот разгорающийся огонь конфликта подлила его «Критика евангельской истории синоптиков», появившаяся как раз в середине 1841 года. Осенью, воспользовавшись ничтожным поводом, король запретил Бауэру читать лекции в Бонне. В начале марта 1842 года он вообще был отстранён от должности доцента.

Изгнание Бауэра из Боннского университета сделало это заведение недоступным и для его друга Маркса. Таким образом, дорога к академической карьере закрылась перед Карлом в тот самый момент, когда он получил формальные права, чтобы вступить на неё. Диплом доктора философии оказался бесполезной бумажкой. Это событие стало переломным в судьбе Карла Маркса.

Если Генрих Маркс разрешил свой конфликт (как внешний, так и внутренний) с той средой в которой он был рождён (а точнее с её атмосферой, законами, нормами, ценностями и т.п.), покинув её, порвав с ней, то Карл Маркс этого сделать не мог, так как противопоставил он себя, в дальнейшем, не своей национальной общине и даже не такому отдельному государству как Пруссия, а всему западному миропорядку. И если большинство не принявшее, отвергшее действительность шло к Богу, то Карл, увидев в небесах лишь отражение земной юдоли, этот путь отверг. К тому же, свою роль сыграла и практическая, рациональная основа его души – менталитет присущий его нации, сыном которой он был, несмотря на всю свою немецкую сущность.