Архив Андрея Ваджры

«Однажды в августе этого года в Киеве утром я заметил, что на дверях при входе в дом, где находится моя квартира, прикреплена надпись на русском и примитивном английском языке о необходимости закрывать двери. С целью украинизировать, а так же научить «граматичному» английскому языку моих соседей [очевидно Лозинский не видит разницы между словом «грамматический» и «грамотный»], я изготовил надпись подобного содержания по-украински и с исправленным английским языком. В 9:30 рано прикрепил эту надпись при входе. Понятно я сорвал предыдущую русскоязычную и «не-граматичну» английскую надпись.

В 10 часов я с моим десятилетним сыном вышел в книжный магазин на улице Большой Васильковской (бывшая Красноармейская) «Сяйво». Книжный магназин состоит из одного большого зала с кондиционером в котором находятся рускоязычные издания и другой меньшей комнаты без кондиционера где находятся украиноязычные издания. Поскольку я убеждён, что отношение к украинскому языку в Киеве наглое, считаю, что отсутствие кондиционера в украинской комнате не случайное. Я направился к украинской комнате где находилась «офіціянтка»[очень слабое знание Лозинским «риднойи мовы» позволяет ему называть продавщиц книжных магазинов Украины «официантками»], которая разговаривала с коллегою на русском языке, и обратился я к ней с вопросом относительно нового литературного украиноязычного творчества. Она ответила мне на русском языке. Я обратил её внимание, что желаю как с коммуникативных, так и психологических мотивов общаться на украинском языке. Она продолжала по-русски. Я сам нашёл себе соответствующую литературу и спросил её куда пойти, чтобы рассчитаться. Вновь на русском языке она направила меня к кассе, которая находилась в большом т.н. русскоязычном зале. Там другая «офіціянтка» «приказала» мне на русском языке сколько заплатить. Я попросил её перевести это на украинский язык. Она отказалась «зазначуючи», что она работает в русскоязычной комнате. Я напомнил ей, что она работает в книжном магазине в Киеве, столице Украины, а не России. Она ответила, что её это не волнует. Тогда я устроил «во весь голос авантуру»[судя по всему – «громкий скандал»] заканчивая предложением, что бы её чёрт повёз в Москву. Однако моя «авантура» не имела успеха и широкой огласки. «Офіціянтка» продолжала нагло отвечать по-русски, а в книжном магазине были только мы. Наконец, обессиленый, я заплатил, вышел из «Сяйва» и пошёл домой.

При входе в дом, где находится моя квартира, я обратил внимание на то, что моя украинская и «граматична» английская надпись о «потребности» закрывать двери была сорвана. Было 10:25. Украинский язык не выдержал одного часа времени». [94]