Светло-смуглая скромная божья тварь — умный мальчик Дао, в обществе обложенной папирусными свитками, тёмно-смуглой энергичной, но не менее божей твари — по фамилии Бога-“Ра”.
Раб Бога-“Ра”, которого все звали коротко, по имени — Раб (в переводе с пангейского "Трудолюбивый, работящий”), был родом из Пангеи, из района, в котором сегодня расположена Харьковская область. У его рода было много родственников в местах, где сегодня находится Васильевская стрелка и все они как сыр в масле катались, одалживая друг-другу что угодно, под проценты, в рамках натурального товарообмена — “ты мне — я тебе”.
Впрочем, у него везде была масса родственников…
При первом расколе Пангеи — пронесло. Их родовую пещеру в отделившейся Лавразии только сдвинуло чуть-чуть в район, где сегодня расположена Одесса, а переезжать в отколовшуюся Гондвану его предки и не собирались (там и так Рабов-родственников было не счесть, и все — голытьба-голытьбой).
Но при втором расколе Пангеи их пещеру снесло в географическую зону, где сегодня расположен Нью-Йорк, Восточный берег… Таким образом предки Раба потеряли Родину и позже породнились с предками индейцев, которые по факту были родом из района, где сейчас расположен Бердичев и, в принципе, были потомками викингов, чьи могильные холмы-захоронения до сих пор десятками находят в тех местах…
См. Викинги на Родине <будущ. Бердичев> / Запоздалые сводки Би-Би-Си
http://news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1326000/1326611.stm
Мальчик же Дао (пре-/-предок Лао-цзы) спокойно жил со своим двоюродным дедушкой в географической точке, соответствующей расположению горы Юньти (Где сегодня находится Колыма).
Он то попал на ковчег совершенно случайно. Без разрешения залез в дедушкин сад и заблудился в кустах малины на вершине горы Юньти потому, что испугался и ему хотелось позвать то бабушку, то дедушку — то “Инь, то “Ян”… Он так и не заметил когда случился потоп…
И, по нужде причаливший к вершине, сердобольный Ноич спас мальчика, волоком втащив раздираемого сомнениями промокшего растрёпанного Дао на ковчег, в темноте перепутав его с Маугли…
Но всё это было давно, до регулярных, осточертевших потопов…
А сейчас Ноич, простёр руки над ковчегом, требуя внимания и тишины:
- “Тендер! — трахнул он веслом по мачте — Азия!” (
Зверушки, не будучи знакомы как с русским и английским, так и с испанским и итальянским, решили, что “можно брать!”…
Но Великий кормчий Ноич, неожиданно, за исключительную самоотверженность в проведении общей аудиторской проверки, все просторы Азии передал в распоряжение… Раба Бога-"Ра"?!
Зверушки схватились за головы:
- “А “тендер”?! Эх-ты…! Что-ж это такое-то?…
— То-ли это
— То-ли
— То-ли
— Или это вообще что-то другое… А может Ноич что “кроит”? Дык как будто кормит и поит! Вон пайку прибавил вдвое…”
В повисшей тишине мальчик Дао вдруг горько заплакал. Раскаивающиеся и расстроганные Раб и Ноич облобызали обливающегося слезами мальчика Дао, и Раб воскликнул на старо-славянском, сверкнув орлиным взором:
— "Шалом! И-Цзин! Почему-ж мине-т эт всё?… А тибе-т, ничо?
… Что происходит с центрами Цзы?!"
Все зверушки были потрясены великодушием Раба Бога-"Ра", и по предложению Ноича передали частичные права собственности на Восток Азиатского неспокойного региона счастливчику, мальчику — Дао.
Все пели: — "Спасибо Раб и Ноич, спасибо Раб и Ноич" После чего, все кинулись на колени перед Дао, и просили его ограничиться "даосизмом", и не встревать в другие"…измы", пообещав в качестве компенсации Тибет. И взяли с него слово — из Тибета, ни ногой!
Дао поклялся "И Цзин" ("Книгой Перемен"), обещая, что перемен не будет…
Тысячелетия катились, как снежный ком, наворачивая на себя наивных потомков, которые своей массой, в свою очередь, давили всех, кто вовремя не успевал отскочить в сорону…
Авторские права на Великий Гимн "Спасибо, Раб-и-Ноич", после земной смерти Ноя Ноевича отсудили потомки Раба Бога-"Ра".
Не знакомые с историей музыки, погрязшие в долгах потомки радостно распевали:
— "Спасибо Рабинович, спасибо Рабинович…", ошибочно принимая текст Великого Гимна, за святое имя в долг дающего. А так как должны были все, а отдавать было нечем, то в долг дающих частенько поколачивали. Но на их защиту вставали те, кому в долг пока не давали. И чтоб не запутаться и не получить по ошибке по лицу, Рабиновичами стали звать исключительно дающих, что им очень нравилось, а берущим было всё равно как их зовут, хоть Ваня — лишь бы давали…