Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

Адолин чувствовал себя в ловушке. Он подталкивал отца к тому, чтобы тот подверг сомнению собственное душевное здоровье. Теперь же, как они договорились во время последней беседы, почти согласился принять его отречение, если видения окажутся ложными.

«Все ненавидят ошибаться, — подумал Адолин. — Только вот мой отец сказал, что готов признать ошибку, если так будет лучше для Алеткара». Мало кто из светлоглазых согласился бы признать себя безумным ради общего блага...

— Возможно, — проговорила Эшава. — Но как быть с его глупыми ограничениями? Я считаю, ему и впрямь следует отречься.

Адолин вздрогнул:

— Что? Что ты сказала?

Эшава бросила на него взгляд:

— Просто проверяла, следишь ли ты за разговором.

— Нет. Повтори, что ты сказала.

Она пожала плечами и посмотрела на Тораля.

Тот подался вперед:

— Адолин, полагаю, ты не думаешь, что в военных лагерях игнорируют происходящее с твоим отцом во время Великих бурь. Люди говорят, из-за этого ему следует отречься.

— Глупости, — твердо возразил Адолин. — Учитывая, насколько он успешен в бою.

— Отречение, конечно, было бы слишком сильной мерой, — согласилась Данлан. — Хотя, Адолин, мне бы и в самом деле хотелось, чтобы ты убедил отца ослабить эти глупые ограничения, от которых­ страдает весь наш лагерь. Ты и другие мужчины из Дома Холин вновь смогли бы по-настоящему влиться в общество.

— Я пытался, — сказал он, проверяя время по солнцу. — Уж поверь мне. И к несчастью, мне надо готовиться к дуэли. Прошу меня извинить.

— Очередной лизоблюд Садеаса? — спросил Джакамав.

— Нет, — с улыбкой ответила Данлан. — Это светлорд Реси. Танадаль позволил себе несколько провокационных высказываний, и дуэль намекнет, что ему лучше заткнуть рот. — Она с нежностью взглянула на Адолина. — Встретимся там.

— Спасибо. — Адолин встал и застегнул китель. Поцеловал свободную руку Данлан, помахал остальным и быстрым шагом вышел на улицу.

«Грубый получился уход, — подумал он. — Интересно, они поймут, до какой степени мне был неприятен этот разговор?» Вряд ли. Друзья не знали его так хорошо, как Ренарин. Адолин любил общать­ся, но ни с кем не сближался по-настоящему. Он даже еще не изучил Данлан как следует. Но собирался продлить отношения с ней. Его утомляли подтрунивания Ренарина из-за метаний от одной дамы сердца к другой. Данлан очень хорошенькая, — кажется, на этот раз он не зря тратит силы.

Адолин прошел через весь Внешний рынок, и слова Тораля висели на нем как тяжкий груз. Юноша не хотел становиться великим князем. Просто не был готов. Он любил сражаться на дуэлях и болтать с приятелями. Вести армию в бой — это он умеет, но великий князь должен думать и о других вещах. Таких, как стратегия на Расколотых равнинах или защита и поддержка короля.

«Мы не должны всем этим заниматься», — подумал юноша. Но все было так, как всегда говорил отец. Если не они, то кто же?

Внешний рынок выглядел куда более беспорядочным, чем рынки­ в военном лагере Далинара. Обветшалые дома — большей час­тью построенные из камня, добытого в каменоломнях неподалеку, — выросли без какого-либо плана. Торговали здесь в основном тайленцы, с их традиционными шапочками, жилетами и болтающимися длинными бровями.

Многолюдный рынок являлся одним из немногих мест, где смешивались солдаты из всех десяти войск. Фактически в этом и состоя­ла одна из его основных функций; он был нейтральной террито­рией, где могли встречаться мужчины и женщины из разных военных­ лагерей. Также Внешний рынок не особо регулировался какими-нибудь правилами, хотя Далинар настоял на введении нескольких огра­ничений, когда появились признаки беззакония.

Встречные солдаты в синих мундирах Дома Холин отсалютовали Адолину, и он кивнул в ответ. Они были на дежурстве, с алебардами на плечах, в начищенных шлемах. Далинар организовал пат­рулирование рынка, его письмоводительницы за всем следили. Все за его личный счет.

Отцу Адолина не нравилось расположение Внешнего рынка и то, что у него не было стен. Он говорил, что всего один бандитский налет может привести к катастрофе, что рынок противоречил самому духу Заповедей. Но прошло уже несколько лет с той поры, как паршенди в последний раз нападали на алетийскую часть Равнин. И ес­ли бы они в самом деле решили нанести удар по лагерям, разведчики и дозорные не поскупились бы на предупреждения.

Так зачем вообще нужны Заповеди? Далинар вел себя так, будто они были жизненно необходимы. Будь всегда в мундире, будь все­гда вооружен, будь всегда трезв. Будь бдителен, словно ожидая угро­зы или атаки. Но ведь на самом деле ни того ни другого не было!

Идя по рынку, Адолин впервые по-настоящему внимательно смотрел по сторонам и пытался понять, в чем смысл действий отца.

Юноша легко мог опознать в толпе офицеров Далинара. Они надели форму, как требуется. Синие кители и брюки с серебряными пуговицами, узлы на плечах, отмечающие ранг. Офицеры из других лагерей были одеты как попало. Отличить их от торговцев или прочих зажиточных гражданских было нелегко.

«Но это не имеет значения, — опять сказал себе Адолин. — Ведь никто не собирается нас атаковать».