Архив еврейской истории. Том 14

Дорогой Савелий Максимович,

Довожу до Вашего сведения, что я вернулся 2-го января из отпуска и уже вступил в работу. В течение всего моего отпуска я не особенно поправился, но все же опять в силах приступить к работе. Думал я немедленно же поехать в Москву, но, согласно желанию т. Стомонякова и т. Старкова, я должен пробыть еще в Берлине 5–6 недель для ознакомления со всеми делами и для вхождения в работу, после чего только смогу приехать в Москву. В течение этого времени я здесь буду заведовать делами химического отдела, также — московскими делами и, в связи с болезнью т. Маковского и необходимостью для него поехать в санаторию на 2–3 недели, замещать его за время его отпуска. Как видите, сразу же окунусь во все дела, и, по всей вероятности, работа будет настолько велика, что приеду к Вам в Москву достаточно усталым. Прошу Вас держать меня в курсе всех Ваших дел и сообщить мне о всех нуждах и также обо всех вопросах, которые должны быть здесь урегулированы и которые должны получить здесь решение, и также прошу Вас указать на все те дела, которые я мог бы здесь протолкнуть. Говорил я уже с т. Старковым по поводу Вашего приезда сюда и получил уже его принципиальное согласие; как только приеду в Москву, постараюсь Вас отпустить на несколько недель в Берлин. Прошу Вас также сообщить мне, какова сейчас работа на перспективы и нужны ли Вам еще сотрудники для Москвы и других городов.

В ожидании скорого Вашего подробного ответа остаюсь с товарищеским приветом, Ваш Л. Рубинштейн.

Привет Вашей супруге и детям и всем товарищам[67].

Действительно, уже 12 февраля второй заместитель торгпреда В. 3. Туров[68] обратился к управделами НКВТ с просьбой «в срочном порядке» подать соответствующее ходатайство в НКИД на получение заграничного служебного паспорта для управляющего московской конторой берлинского торгпредства С. М. Литвинова, выезжающего на несколько недель в Германию «для докладов и выяснения экспортно-импортных вопросов»[69]. Но, хотя Комиссия по проверке сотрудников, командируемых за границу советскими учреждениями, постановила 21 февраля: «Разрешить условно»[70], поездку Савелия, видимо, отложили, так как 5 мая Рубинштейн пишет ему: