Архив комиссара Каина(ЛП)

Признаюсь, моим первым побуждением было найти какое-либо оправдание для того, чтобы сесть в шаттл и поскорее вернутся обратно в безопасность находившегося на орбите корабля. Хотя сделать это было не так-то легко: несмотря на откровенную неприязнь ко мне большинства техножрецов и уже ставшую будничной колючесть Таркуса, он оказался достаточно умным, чтобы понять, что тот, кто пережил столь много столкновений с врагом, как я, мог посоветовать ему что-то, к чему стоило бы прислушаться. Поэтому, несмотря на нетерпение, я провел большую часть дня, просматривая его планы по защите лагеря (которые, признаюсь, были достаточно хороши, хотя я исправил там несколько упущений, которые были очевидны только для людей, имевших опыт полевых действий). Все это происходило за несколько часов до того, как я связался с "Благословлением Омниссии" и сообщил им о своем возвращении.

Я как раз заканчивал разговор с командиром часовых, чье изображение плавало на дисплее гололита, когда выражение его лица изменилось.

— Погодите минутку, комиссар, — он обернулся, чтобы посоветоваться с кем-то вне поля видения камеры гололита. Когда он обернулся назад, его лицо выражало умеренное удивление. — Мы засекли всплеск энергии. Похоже, Астартес уже здесь.

Это были самые лучшие новости с момента посадки на грузовое судно. Я не сомневался, что они по-быстрому разберутся с металлическим пауком и все остальным, что могло скрываться здесь вместе с нами.

— Хорошо, — сказал я. — Если вы договоритесь о передаче моих вещей, то я полечу на борт баржи отсюда.

В конце концов, не было никакого смысла рисковать, ведь лететь на борту "Громового Ястреба" было всяко безопаснее, чем на невооруженном шаттле. Только что слегка удивленное, лицо офицера вдруг стало встревоженным.

— Неопознанный контакт, быстро приближается! Он атакует!

— Загрузи датчики данных! — приказал Килиан у моего локтя. Должно быть, кто-то на мостике подчинился, изображение в гололите внезапно изменилось, показывая нам усеянное звездами небо, которое можно было увидеть, только находясь над атмосферой. Его что-то пересекало — темный полумесяц, различимый на фоне темноты космоса лишь из-за угасания звезд, скрываемых им на краткие мгновения.

— Что, черт возьми… — начал я, а затем понял, что стою в полной тишине. Зловещий силуэт полыхнул вспышкой света, которая, ветвясь и распространяясь, мгновением позже окутала нашу обзорную позицию. Гололит потемнел.

— Их больше нет! — Стадлер стоял у соседней кафедры, его лицо исказил шок.

— Не может быть, — сказал я, уже чувствуя правдивость его слов в глубине живота. Килиан подтвердил кивком головы.

— Боюсь, он прав. Мы засекаем только облако обломков.

— Тогда нам остается только быть наготове, — сказал я, пытаясь говорить спокойным голосом. — Скоро здесь будет корабль Астартес, и этого будет более чем достаточно для этих налетчиков.

Хотел бы я быть уверен в своих словах.

— Пока никто не паникует, все будет хорошо.

Но, конечно же, мы паниковали.

* * *

Первая атака началась приблизительно час спустя, когда я говорил с Таркусом о возможности забаррикадировать обнаруженный нами туннель. Это, конечно, было чисто символически, но первым делом в Схоле тебя учат тому, что всё, что ты можешь сделать для того, чтобы твои войска почувствовали, будто инициатива переходит на их сторону — хорошо для боевого духа. Ведь было ясно, что после уничтожения нашего корабля боевой дух упал. Мы как раз разглядывали припасы, пытаясь найти что-то, что можно было бы использовать для нашей затеи, когда Таркус внезапно замолк посреди разговора.

— Вы слышите это? — спросил он. Я кивнул. Слабый скребущийся звук щекотал мои барабанные перепонки уже несколько мгновений, но пока он не упомянул об этом, мое сознание не обращало на него внимания. Это был звук, с которым я был настолько знаком, что мог без размышлений распознать его.

— Это всего лишь грызун, — сказал я. В моем огромном опыте подземных перемещений это был постоянный фон. Потом я вспомнил, насколько пустынен был этот мир, и что с тех пор, как мы прибыли сюда, не видели ни одного признака жизни. Я медленно вытащил лазерный пистолет. Таркус сделал то же самое, подхватив соседний прожектор другой рукой и направив его в окружающую темноту.

Сперва мне показалось, будто движется сам пол. Луч света отразился от слегка колеблющейся поверхности, напомнившей мне об солнечных лучах на океанских волнах, и затем с криком отвращения я начал стрелять. Металлический ковер, приближавшийся к нам, состоял из тысяч миниатюрных копий машины-паука, и эффект от лазерных импульсов, пронзавших их строй, был примерно такой же, как если бы я бросал камни. Хотя каждый выстрел и вознаграждался попаданиями и брызгами металла, их было так много, что даже с помощью Таркуса я не мог надеяться приостановить их движение.