Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II

«Мне предстояло теперь подобрать жеребцов-производителей. Я хотел купить двух жеребцов, но купил четырех. Вспомнив слова Пономарёва, я от Охотникова вернулся в Хреновое, и вместе с Пономарёвым мы посетили заводы В.Я. Тулинова и князя Орлова, но там подходящих жеребцов не оказалось: ставочные четырехлетние жеребцы были уже уведены с этих заводов, а из производителей никто не продавался. Подовские лошади мне не понравились, после охотниковских они показались мне простыми и сырыми. Тулиновские лошади были лучше, элегантнее и суше, но я в душе ставил своих охотниковских кобыл выше. Пономарёв восхищался подовскими кобылами, хотя и говорил, что им далеко до “наших”, то есть хреновских.

От Тулинова мы поехали в Воронеж, но и там не нашли ничего подходящего. Решено было отправиться в Тамбов, а если и там ничего не попадется, то ехать прямо в Москву, где можно купить жеребцов с призовых конюшен. В Тамбове пересмотрели у барышников всех лошадей, и по совету Пономарёва я купил двух жеребцов. Обе лошади были капитальные, густые, крупные и замечательно красивые. Это были идеальные, по словам Пономарёва, производители. Один – вороной Мудрец завода Битко, а другой – серый Ласковый завода Голубцовой. Мне Мудрец нравился больше, чем Ласковый. Пономарёв говорил, что лошади, собственно, одного завода, так как к Битко перешел весь завод Голубцовой, и что порода самая знаменитая, поскольку лошади кругом от болдаревских, а генерал Болдарев был великий знаток и завод свой развел от хреновских лошадей. Купив жеребцов, вечером я пошел в коннозаводской клуб. Там я познакомился с несколькими коннозаводчиками. Узнав, зачем я приехал в Тамбов, они начали давать мне советы. Мою покупку не особенно одобрили, говорили, что лошади хотя и хороши, но порода не призовая, а в завод теперь, когда за резвых лошадей платят тысячи, надо брать только производителей призовых пород. В это время в клуб вошел А.И. Загряжский, и меня с ним познакомили. Это был знаменитый тамбовский коннозаводчик, как мне сказали. Загряжский, узнав, что я купил охотниковских кобыл, одобрил мой выбор и спросил: “Наверное, вы думаете разводить призовых?” Я ответил утвердительно. “Тогда берите жеребца породы Бычка, без этого не обойдетесь”, – безапелляционно заметил он и направился в другую комнату играть в карты. Немного позднее я опять с ним разговорился и по его совету купил у Дёмина Ловкого и Уборного. Оба жеребца были завода Загряжского, дети голохвастовского Бычка. Еще накануне в клубе, указав на полного господина, Загряжский сказал мне: “Это купец Афанасьев, у него знаменитый завод, получает бешеные деньги за лошадей. А почему? Потому что все матки – голохвастовского завода и Бычковой породы. Оттого у него всё и бежит”. Пономарёв покупку жеребцов завода Загряжского не одобрил, про Уборного сказал, что это дерьмо, а Ловкий хотя и очень хорош, да спины мало. Лично мне Ловкий очень нравился. Погрузив жеребцов, мы с Пономарёвым расстались, и я уехал домой».

Я просил Якунина подробно обрисовать мне жеребцов-производителей, что он и сделал. Мудреца Александр Васильевич характеризовал как идеальную городскую лошадь, крупную, статную и очень дельную. Он давал превосходных по себе детей, но не резвых. Ласковый был суше и породнее, он тоже довольно долго оставался в заводе, и от него было несколько превосходных кобыл. Уборный завода Загряжского, сын Бычка, был жидок и имел плохую спину. Якунин сознавал, что сделал ошибку, купив его. Ловкий от Бычка и Лёгкой был, по словам Якунина, очень хорош по себе, необыкновенно эффектен, золотисто-рыжей масти, очень отметистый, сухой и, как Якунин выразился, кровный. Якунин его очень ценил, давал ему много маток и считал одним из лучших жеребцов в заводе. Ловкий был резов: уже стариком, когда Якунин ездил на нем по хозяйству в беговых дрожках, шел без секунд. Я просил Якунина показать мне аттестат жеребца. Какова же была моя радость, когда я увидел, что этот аттестат разъясняет темные пятна в происхождении Ловкого. Дело в том, что опись завода Загряжского никогда не была напечатана, а потому происхождение этой лошади в описи завода Якунина было с пропуском. Ловкий был сыном кобылы Лёгкой, что от Ловкого завода Д.Д. Голохвастова, а мать этого Ловкого не была известна. Аттестат разъяснил мне, что матерью голохвастовского Ловкого была серая Горка, дочь Барса и великой Рынды Голохвастова! Нечего и говорить, что я торжествовал, сделав такое открытие. Я получил от Якунина этот аттестат и передал его Карузо. Карузо написал заметку «Ловкий Д.Д. Голохвастова» и напечатал ее в «Журнале коннозаводства». Якунин был очень обрадован, но одновременно смущен тем, что, имея в руках подлинный аттестат Ловкого, в свое время не представил его в Государственное коннозаводство. Я приписываю Ловкому большое значение в создании Петушка и считаю его одним из самых достойных представителей рода Бычков.