Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Мы видим, что в описи завода Шишкина только у одного жеребца – Бычка – даны приметы и рост, что не сделано для других жеребцов-производителей. Это показывает, как внимательно отнесся к Бычку Шишкин, а потому нельзя допустить даже мысли, что он не знал, каков был аттестат, выданный его сыном на Бычка. Совершенно невероятно, чтобы Алексей Шишкин не поинтересовался прочесть опись завода своего отца перед отправкой ее в печать в Санкт-Петербург. Он должен был просить отца согласовать породу Бычка с той породой, которую он указал в аттестате этой лошади при продаже ее Рогову. Я думаю, что так оно и было в действительности. Алексей Шишкин по просьбе Рогова написал в аттестате Бычка: «…мать – рысистая Домашняя от Кролика». Это было с его стороны неосторожно, но молодой человек в 1828 году, продавая четырехлетнего Бычка Рогову, не мог предугадать, что Бычок станет знаменит. Когда пришло время составлять опись завода, Шишкин-отец, зная об этом аттестате и в полном согласии с сыном, как человек более умный и осторожный, пишет по существу то же – «мать породы Кроликовой», но опускает слово «рысистая» и дает более осторожную редакцию: не «Домашняя от Кролика», а «породы Кроликовой». Иными словами, он приписывает происхождение Домашней к роду Кролика, но не пишет, что она его дочь. Я нахожу, что В.И. Шишкин превосходно вышел из затруднительного положения, ибо не сказал заведомой неправды и скрыл истину, которую сказать не мог, не поставив в неловкое положение своего сына. Думается, Стахович не прав, утверждая, что Шишкин не знал того, что написал о Домашней его сын, а сын не знал, что написал отец. Наоборот, порода матери Бычка изложена в описи завода В.И. Шишкина в полном согласии с тем, что было написано его сыном в аттестате. Не будь этого, мы, несомненно, в описи завода имели бы точное и вполне достоверное изложение породы кобылы Домашней, матери Бычка. Кроме того, Шишкин, фанатик породы, не желая, чтобы истинное происхождение Бычка было сокрыто от нас на веки вечные, дал ключ к разъяснению его происхождения. Этот ключ мы и попытаемся найти.

Теперь еще об одном утверждении Стаховича, будто бы Граевский лично ему говорил о том, что в описи завода В.И. Шишкина матерью Бычка «была показана сперва бурая от Рулета и на его запросы Голохвастову Шишкин уведомил Граевского, что в его описи мать Бычка показана от Рулета по ошибке писца, а она породы Кроликовой». На это я должен возразить, что столь категорическое утверждение Стаховича ничем не подкреплено. Приводя это сообщение, Стахович на полустранице текста путается и противоречит сам себе. Сначала он говорит, что Граевский послал эстафету – не письмо или служебный пакет! – с запросом о породе матери Бычка. Здесь чувствуется натяжка, и я склонен с большой осторожностью отнестись к этой части рассказа Стаховича. Я, конечно, ни одной минуты не сомневаюсь в том, что мать Бычка была дочерью Рулета, но несколько сомневаюсь в том, что это было написано Шишкиным, прочтено затем Граевским и рассказано Стаховичу.

Я все же думаю, что В.И. Шишкин был слишком умным и осторожным человеком, чтобы так попасть впросак. Граевский в заводской книге 1854 года, когда страсти уже улеглись и Шишкин с Голохвастовым сошли в могилу, привел оба варианта происхождения Бычка – из описи Шишкина и из описи Голохвастова – и умолчал о третьем варианте. Если бы существовал третий вариант, о котором пишет Стахович, то Граевский не преминул бы и его привести, как делал это в аналогичных случаях. Граевский был не только фанатиком генеалогии, но именно он, по удачному выражению Лодыгина, заложил краеугольный камень в дело изучения породы орловского рысака. Не подлежит никакому сомнению, что к происхождению Бычка он отнесся не только с должным вниманием, но и с глубочайшим интересом.