Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III

Студенты декламировали эту эпиграмму не только в университете, но и у себя по домам, эпиграмма пошла ходить по Москве, а затем по России. Питомцы университета, покидая альма-матер и разъезжаясь по городам и весям нашего обширного отечества, не скоро забывали свои университетские годы, и в провинции эпиграмма на Голохвастова тоже получила широкое распространение. Отсюда и исключительная известность Бычка, ибо каждого обывателя интересовал вопрос, что это за такой знаменитый конь, к которому питал столь нежные чувства попечитель Московского учебного округа.

Позднее известности Бычка способствовало появление ряда мемуаров, где авторы, говоря о Голохвастове, упоминали и его знаменитого Бычка. Так поступили Соловьёв, Свербеев и другие. Когда появились в печати «Былое и думы» А.И. Герцена, который был двоюродным братом Голохвастова и посвятил ему немало страниц, говорил также и о Бычке, имя этого жеребца стало известным буквально каждому образованному русскому человеку.

Голохвастову Бычок был обязан и тем, что с него написал превосходный портрет известный германский живописец Раух. Громкое имя Рауха, превосходная литография с этого портрета, в свое время весьма распространенная в России, тоже немало способствовали широкой известности Бычка. Я могу привести пример. Дед Н.Н. Шнейдера, Фёдор Данилович Шнейдер, долгое время лечил Голохвастова и был с ним в хороших отношениях. Он был очень талантливым врачом и интересным человеком. Начал он свою карьеру полковым доктором и имел знаки отличия за турецкую, крымскую и персидскую кампании. Между прочим, знал Пушкина. В Москве он более 40 лет служил врачом Первой мужской гимназии, где в больнице до самой революции висел его портрет. Этот самый Фёдор Данилович Шнейдер был домашним доктором Голохвастова. Он очень увлекался электричеством и предсказывал ему блестящее будущее. На эту тему он вел с Голохвастовым нескончаемые разговоры, которые нередко заканчивались приятельской беседой о Бычке. По словам Н.Н. Шнейдера, его дед получил литографию Бычка непосредственно от Голохвастова. Фёдор Данилович говорил своему внуку, что Голохвастов охотно раздавал эти литографии своим знакомым. Однако этим он не удовольствовался, и по его инициативе в «Журнале коннозаводства» за 1842 год (№ 3) был помещен портрет Бычка и дано описание жеребца. Это была первая печатная работа об орловском рысаке. Так как Голохвастов являлся вице-президентом Московского бегового общества, он имел в коннозаводских кругах большой вес. К нему обращались москвичи, к нему спешили на поклон провинциалы, приезжавшие в Москву, и всем Голохвастов неизменно показывал Бычка и читал лекцию об этом жеребце. Голохвастов показывал Бычка и официально на московском бегу государю императору, коронованным особам и русским великим князьям. Вот что сделал Голохвастов для славы и популярности своего знаменитого жеребца.

Конечно, своей славой Бычок был обязан не только Голохвастову, но и собственным достоинствам и заслугам. Голохвастов лишь выше всякой меры превозносил своего любимца. Действительно, Бычок как призовой рысак был велик: он ни разу не проиграл и ушел с ипподрома со славою непобедимого призового рысака. Однако, сравнивая его с Крепышом, я должен заметить, что такого подавляющего преимущества в секундах, которое имел Крепыш, у Бычка никогда не было и быть не могло. Крепыш был резвее всех своих сверстников по меньшей мере на шесть секунд, тогда как Бычок имел в запасе только одну секунду. Блестящая призовая карьера Бычка немало способствовала его славе в коннозаводских кругах.

Бычок родился под счастливой звездой, и вся его жизнь была сплошным триумфом. Если и начали раздаваться голоса протеста и разочарования в Бычке, то это случилось уже после его смерти. Подобно тому как бывают счастливые люди, бывают и счастливые лошади. Бычок принадлежал к их числу. В самом деле, чем, как не счастьем, объяснить, что он молодым попал в езду к лучшему графскому наезднику Семёну Белому? Потом его купил один из величайших знатоков конского дела И.Н. Рогов. После этого его купил знаменитый Н.Е. Смесов, в цветах которого он приобрел свою первую известность. Смесов показывал его соседям, заинтересовал Бычком знаменитого коннозаводчика Ф.М. Циммермана, в имении М.Ф. Рахманова жеребца увидел и оценил П.П. Воейков. Вскоре после этого Бычка купил Голохвастов, первый коннозаводчик и охотник своего времени и вице-президент Московского бегового общества. Голохвастов, который, по свидетельству Герцена, изучал сельское хозяйство и коннозаводство в Англии, поставил Бычка во главе своего известного завода, и жеребцу была предоставлена широкая возможность прославиться как производителю. Многие ли даже самые знаменитые орловские рысаки были поставлены с первых шагов в столь исключительно благоприятные условия? Полагаю, немногие, почему и следует считать, что Бычок был счастливой лошадью.