Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Так неудачно сложилась заводская деятельность Ветрогонки после революции, но не она, конечно, в том виновата. При нормальных условиях жизни завода все эти кобылки уцелели бы и, вероятно, получили бы заводское назначение, развив в заводе семью этой кобылы. Теперь же вся надежда в этом отношении возложена на ее единственную дочь от Эльборуса, которой я от души желаю уцелеть и пойти по стопам матери и славной прабабки Зимы.

Все в том же 1909 году я купил у разных лиц пять кобыл: Зарницу, Угрозу, Прелестную, Бойкую и Соперницу. О последней я буду говорить подробно, остальным посвящу лишь несколько строк.

Зарницу я купил у Тарасевича заглазно по породе: она была замечательного происхождения – завода Телегина, от Лишнего и Неги. По себе это оказалась легкая кобыла, ближе к верховому, чем к рысистому типу, и мне она не понравилась. Она дала мне уже двух неудачных жеребят, когда ко мне приехал Телегин. Увидав Зарницу, он прямо заявил, что я стал жертвой обмана, что у настоящей Зарницы были наливы и плохая спина, потому она и была выбракована из завода. Поскольку Зарница, купленная мною, имела хорошую спину и была суха, я поспешил ее продать.

Угрозу я купил по рекомендации наездника И. Климова, который у меня тогда служил. Приходя на конюшню, я после уборки иногда беседовал с наездниками, которых в заводе было всегда не менее двух. Во время одной из таких бесед Климов стал усиленно расхваливать мне Угрозу. Я знал, что Климов вырос при заводе В. Н. Охотникова – тот приходился родным племянником знаменитому коннозаводчику и к нему попало кое-что интересное по кровям из старого охотниковского завода. Климов был свой человек в усадьбе Охотникова, где служил его отец, а потому он знал обо всем, что делалось в этом имении. В заводе В. Н. Охотникова была дочь Ветерка Неприступная, дети которой недурно бежали, и я все собирался поехать ее посмотреть. Придя домой, я сейчас же стал по заводским книгам разыскивать Угрозу. Она оказалась дочерью интересовавшей меня Неприступной и теренинского Славного. Я решил обязательно купить кобылу. Воображение уже рисовало мне нечто вроде второй Вихрястой. Я так загорелся, что в тот же вечер вызвал Климова и послал его к Охотникову купить Угрозу. Тот поехал на родину с восторгом, ибо там ему предстояло явиться в приятной роли представителя крупного коннозаводчика и покупателя. Климов купил Угрозу за 500 рублей и привел ее в Прилепы. Это была крупная, дельная, костистая и глубокая кобыла, но конистая и не имевшая решительно ничего общего с типом охотниковских лошадей. Она мне совершенно не понравилась, я ее и даром не взял бы в завод. Но делать было нечего, кобыла была куплена, и приходилось с нею мириться. В 1910 году я брал Угрозу на выставку с целью хорошо продать, но сделать этого не удалось, и она вернулась домой. Угроза прохолостела два года кряду, после чего я отдал ее Жихареву в обмен на портреты прежних жихаревских лошадей. Я больше никогда не верил россказням провинциальных наездников, когда они сообщали чудеса про какую-нибудь кобылу.

Прелестная (Петушок – Зима), р. 1900 г., завода Грушецкого. Рекорд 2.24. Я уже имел случай о ней упомянуть, говоря о ее матери Зиме. Отец Прелестной Петушок родился у Романовича, большого поклонника кожинских лошадей и владельца Паши, отца Зенита. Петушок был сыном известного Потешного 2-го (Потешный – Скворка), состоявшего в разное время производителем в нескольких заводах. Таким образом, Прелестная была очень интересного происхождения, и как только мне представилась возможность, я сейчас же эту кобылу купил. К сожалению, Прелестной минуло уже девять лет и из-за черновика под хвостом она была непригодна для заводской деятельности. Так как по матери она была сестрой Зимы 2-й и ехала в Киеве очень резво, от нее многого ждали, потому и владелец просил за нее несуразную цену. Весь 1910 год я лечил Прелестную, но она так и осталась холоста. Я подарил ее брату. Если на Ветрогонке ярко сказался Гранит, то Прелестная была в типе кожинских кобыл и весьма напоминала мне серых лейхтенбергских маток, которых я видел в Иваново и которые происходили все от двух дочерей Потешного.