Архив Шерлока Холмса. Сыскная полиция (сборник)

— Этот Томпсон по кличке Ату, — говорит сержант Уитчем, чуть смочив губы разбавленным бренди, — был знаменитым конокрадом, вором и мошенником. Томпсон и еще один парень, с которым они иногда вместе работали, обчистил на кругленькую сумму одного фермера, пообещав устроить его на хорошую должность — старый трюк, а потом еще попал в полицейскую газету «В погоню!» из-за лошади, которую украл в Хартфордшире. Мне поручили заняться этим Томпсоном, и в первую очередь я, разумеется, должен был установить, где он находится. Так вот, жена Томпсона с маленькой дочкой жила в Челси. Я знал, что Томпсон находился где-то неподалеку, поэтому стал наблюдать за их домом (особенно внимательно по утрам, когда разносят почту), потому что решил, что Томпсон наверняка захочет им написать. И точно, одним прекрасным утром приходит почтальон с письмом для миссис Томпсон. Дверь открыла и забрала письмо девочка. На почтовых отделениях нам всегда охотно по могают, но от самих почтальонов никогда не знаешь, чего ожидать. Он может либо согласиться помочь, либо отказаться, это уж как повезет. В общем, перехожу я через дорогу и говорю: «Доброе утро. Здравствуйте». — «И вам того же!» — отвечает почтальон. «Вы только что доставили письмо для миссис Томпсон». — «Ну, доставил». — «Вы случайно не обратили внимания, какой на нем был штемпель?» — «Нет, — говорит. — Не обратил». — «Послушайте, — говорю я, — скажу вам откровенно. Я — простой торговец, и дело у меня небольшое. Этому Томпсону я занял денег, немного, но я не могу себе позволить их потерять. Я знаю, что деньги у него есть, и знаю, что он крутится где-то здесь неподалеку, и, если бы вы сказали мне, какой штемпель на этом письме, я был бы вам очень признателен. Вы бы очень помогли скромному торговцу, у которого каждый пенни на счету». — «Но я в самом деле не обратил внимания, — ответил он, — какой там штемпель. Все, что я знаю, это то, что в конверте были деньги… Думаю, соверен». Мне этого хватило, потому что, конечно же, я знал, раз Томпсон послал ей деньги, она должна была как-то сообщить ему, что получила их, и, скорее всего, пошлет ответ на его адрес. Я поблагодарил почтальона и продолжал ждать. Днем из дома вышла девочка. Разумеется, я направился за ней. Она зашла в магазин канцтоваров, и, думаю, вам не нужно говорить, как через витрину я наблюдал, что она там делает. Она купила писчей бумаги, несколько конвертов и перо. Я подумал про себя: «Пока все сходится!», проследил за ней до дома и стал ждать, понимая, что миссис Томпсон пишет Ату ответ, который, вероятнее всего, скоро отнесут на почту. Где-то через час снова выходит девочка, в руке — конверт. Я подошел к ней и что-то спросил — уж не помню что, — но адреса на конверте мне видно не было, потому что она держала его запечатанной стороной вверх. Но мне опять повезло, я заметил на конверте то, что мы называем «поцелуем», — капельку воска рядом с печатью, и мне этого, как вы понимаете, было достаточно. Я проследил за ней до почты, дождался, пока она сдаст письмо и пойдет домой, потом зашел внутрь и вызвал управляющего. Когда он явился, я сказал ему: «Я из сыскной полиции. Вам только что сдали письмо с „поцелуем“, адресованное человеку, которого я ищу. Не позволите ли взглянуть на письмо, я хочу узнать его адрес». Он был очень любезен, высыпал из почтового ящика на стойку целый ворох конвертов, среди них и то самое, с «поцелуем». Адрес гласил: «Мистеру Томасу Пиджену. Почтовое отделение, Б., до востребования». Тем же вечером я отправился в Б. (это миль сто двадцать пути или около того) и на следующий день, с самого утра, зашел на почту, нашел начальника отделения, представился и сообщил, что мне нужно проследить за тем, кто придет за письмом на имя мистера Томаса Пиджена. Начальник со мной был очень вежлив, он сказал: «Мы будем рады помочь вам. Можете оставаться в отделении, и как только кто-нибудь обратится за этим письмом, мы тут же дадим вам знать». Я прождал три дня. Я уже начал думать, что за ним вообще никто не придет, но тут, слышу, клерк шепчет мне: «Эй! Господин сыщик! За письмом пришли». — «Задержите его на минуту», — шепчу я ему в ответ, а сам тем временем выхожу через черный ход на улицу и бегу к входу. Там — молодой парень, по виду конюх, держит за поводья лошадь. Пока он ждал у окошка письмо, поводья растянулись через всю мостовую. Я подхожу к лошади, поглаживаю ее по шее и говорю пареньку: «А ведь это кобыла мистера Джоунса!» — «Нет, не его». — «Нет? — я делаю вид, что удивляюсь. — А очень похожа на его кобылу». — «Никакая это не кобыла мистера Джоунса, — говорит он. — Это кобыла мистера такого-то из „Герба Уорвика“». Тут ему принесли письмо, он — в седло и ускакал. Я взял кеб, сел на козлы, рванул следом и добрался до «Герба Уорвика» так быстро, что во двор трактира мы с ним въехали одновременно, только я в одни ворота, а он в другие. Я зашел в буфет, там молодая женщина обслуживала, и заказал стакан разбавленного бренди. Парнишка явился сразу за мной и передал ей письмо. Она без особого интереса взяла письмо и, не сказав ни слова, сунула его за зеркало над каминной полкой. Что делать?