Архив Троцкого. Том 3, часть 1

Для спасения своей точки зрения Бухарин, столь любящий в других случаях строго формальную точность в терминологии и классификации, в данном случае нарочно игнорирует важнейшее в процессе сращения государства с капиталистами различие: происходит ли это сращение в форме подчинения государственного аппарата хозяйственным организациям буржуазии или, наоборот, в форме подчинения последней регулирующей, контролирующей и хозяйственно-управляющей функции государства. Только в последнем случае может идти речь о госкапитализме. В первом же случае "сращение" обозначает только освобождение от прежних прикрытий и промежуточных инстанций, непосредственное подчинение государства -- его аппарата -- империалистической буржуазии.

При исследовании этого вопроса форма, в которой происходит это сращение, и вопрос о том, какая из сторон получает при этом преобладание -имеют самое важное значение. А Бухарин, взявшийся за исследование новых хозяйственных форм империализма, сознательно игнорирует формы сращения хозяйства и государственного капитализма.

Вся теория Бухарина родилась как одностороннее и раздутое до размеров универсальной теории обобщение частичного опыта по регулированию хозяйства в нескольких странах,-- главным образом, в Германии и во время мировой войны. Но за годы послевоенного развития буржуазия отменяла и уничтожала одно за другим осуществленные во время войны госкапиталис-тические мероприятия. Термин "военный социализм", которым эти мероприятия обозначались, приобрел у буржуазии оттенок пренебрежения и ненависти. Буржуазия идет дальше и борется за "разгосударствление" искони государственных предприятий. Такова была борьба стиннесовской группы53 промышленников за изъятие из рук государства железных дорог54, что частично осуществлено при помощи "плана Дауэса"55; такова широко ведущаяся теперь в Германии и Америке авторитетными капиталистическими организациями пропаганда против

государственного хозяйства, причем госкапитализм "добродушно смешивается с социализмом и даже большевизмом, хозяйственное банкротство которого приводится обязательно как классический аргумент против всякой непосредственно хозяйственной деятельности государства" (Лапинский). Такое же бешеное сопротивление оказывают в Англии угольные бароны идее национализации горной промышленности даже с выкупом. О Франции говорить нечего: там никто не думает об огосударствлении и никто не боится его. По теории же Бухарина выходит, что "прежнее сопротивление идеям "государственного социализма" (т.е. государственного капитализма) должно исчезнуть. Передача управления государственно-капиталистического треста формально независимому государству (мы говорим об экономическом регулировании с обеспечиванием твердого дохода) по существу не меняет дела. Зато она сулит и некоторые преимущества. Оппозиция "огосударствлению" идет сейчас лишь из рядов торгового капитализма, отраслей, значение которых убывает и посреднические функции которых становятся при непосредственном контроле государства излишними"56.

По Бухарину, следовательно, финансовый капитал "должен" добровольно передавать государству управление хозяйством. Но финансовые магнаты на это не согласны, и в действительности частные монополии ведут ожесточенную борьбу против государственных и конкурируют с ними. Тем самым возникновение отдельных государственно-капиталистических предприятий не уменьшает анархии и конкуренции, а, наоборот, увеличивает ее. К прежним противоречиям прибавляется новое противоречие и новый вид конкуренции: между частной монополией и государственной.

Если воспользоваться терминами, которые применяет проект программы в отношении "военного коммунизма" и "нэпа", то с большим основанием, чем о последних, можно сказать: военный социализм или, точнее, государственный капитализм как система не есть "нормальная" экономическая политика финансового капитала и еще меньше его хозяйственная форма. Известные под этими названиями попытки регулирования и планирования хозяйства при власти буржуазии в изолированной от мирового рынка Германии 1914--1918 гг. были вызваны условиями войны, носили временный характер -- не в смысле переходном, а в смысле эпизодическом -- и при исчезновении этих исключительных условий, созданных войной, уступили место "свободной хозяйственной деятельности" капиталистов, т.е. их неограниченному распоряжению благоприобретенной собственностью. Буржуазное государство не может отнять у буржуазии ее собственность или вести политику, систематически

35

ограничивающую пользование ее. Существенные и длительные ограничения, а тем более уничтожение частной собственности, кладущее начало новому строю имущественных отношений, могут быть не результатом самопроизвольной экономической политики финансового капитала, а следствием классовой борьбы пролетариата. Вот почему Ленин считал возможным и необходимым выставлять государственно-капиталистические лозунги (принудительное синдицирование и рабочий контроль) на знамени борющегося за власть пролетариата.