Архивариус, или Игрушка для большой девочки

Архивариус повернулся, чтобы показать ей на лестницу ведущую в спаленку и онемел. Ксения стояла на нижней ступени лестницы босиком, стаскивая с головы последний фрагмент одежды — кофту, чтобы развесить ее на перилах. Молодое, стройное тело, освещалось красноватыми всполохами каминного огня. Он уже совсем непроизвольно соскользнул взглядом по ее мокрым, кажущимся черными, волосам, по четкому контуру ее груди, бедрам, к лодыжкам и, не поднимая более глаз, отвернулся.

— Ну, и как? — спросила Ксения, хотя все это время стояла к архивариусу боком и головы не поворачивала.

Он с минуту молчал, освобождая на столе место для чашек, потом глухим голосом объяснил, что там, на постели, в спальне, что наверху, лежит халат — старенький, но чистый, он его недавно стирал. Если окажется большим можно закатать рукава.

Он слышал, как она прошлепала голыми пятками по ступеням. Возилась недолго. Минуту спустя снова скрипнула лестница. Шаги, на этот раз, были медленными. Архивариус невольно повернул голову. Конечно, эта дрянная девчонка застегнула только верхние пуговицы длинного халата и шагала нарочито медленно, выставляя напоказ стройные, крепкие ноги. Шелковистая кожа на бедрах, в свете полыхающих дров, казалась с медным отливом.

— Одежду повесь на спинку стула, перед огнем, да не сожги, — буркнул он, снова уткнувшись носом в бумаги.

— Да уж соображу как-нибудь. Кстати, времени то много?

Архивариус взглянул на старенький будильник на дальнем углу стола.

— Скоро десять.

— Одежда высохнуть не успеет. Придется спать здесь, у вас. Автобусы уже не ходят.

Аргумент был явно липовый, но Корнилыч промолчал.

Он уставился в страницу рукописи, попытался вернуться мыслями к той позиции, на которой его оборвала бродяжка, но никак не мог понять их смысла. Потом все-таки поднял голову и буркнул:

— У меня много работы. Можешь устраиваться наверху, я, если что, прилягу здесь, — он попытался вновь углубиться в изучение бумаг, но почувствовал ее приближение, ее дыхание, ее едва ощутимое прикосновение к своей взлохмаченной давно нечесаной шевелюре.

— Здесь вам, вероятно, будет холодно. Тепло дольше сохраняется в верхних помещениях, по законам физики. Вы ведь когда-то учились в школе? Или в прошлом веке такой дисциплины не было? — прошелестел ее голос.

Архивариус оторвался от бумаг и посмотрел куда-то мимо Ксении.

— Попей чаю и ложись, мне нужно работать.

— Не хочу я вашего чаю, — оборвала Ксения.

— Надень тапки, простынешь, — не оборачиваясь, добавил Корнилыч.

— И пусть, — буркнула Ксения.

Архивариус пожал плечами и принялся что-то яростно писать в своих бумагах. Он слышал, как девчонка бродила по комнате, как подбросила дров в камин, как, наконец-то, поднялась наверх, как скрипнула старая тахта. Бедолага очертя голову ринулся в поток цифр, сведений, доносов, протоколов, но присутствие постороннего человека отвлекало. Каждый шорох, вздох, стук сбивали его с толку, и смысл прочитанного ускользал, и приходилось начинать все сначала. Процесс напоминал сизифов труд.

Внезапный крик Ксении заставил его подскочить на стуле и тотчас почуял запах дыма. Он не успел поднять глаза к камину, как сверху молнией слетела Ксения в распахнутом халате. Было не до условностей, на спинке стула дымилась ее джинсовая юбка. Она схватила свое одеяние и стала размахивать им. К счастью до тления не дошло, и ткань с одной стороны юбки лишь потемнела. Правда, заметно.

— Вы улыбаетесь? — взвилась она в адрес архивариуса, лицо которого даже и не дрогнуло. — Как я теперь буду ее носить? И как объясню дома, почему юбка опалена, как будто меня черти жарили сзади?

Архивариус на этот раз усмехнулся и пожал плечами.

— И еще надо объяснять, почему вы ночевали не дома и с другим мужчиной.

Ксения на минуту забыла о своем несчастье и уронила юбку.

— С мужчиной?! Это где здесь мужчина? — она демонстративно заглянула под стол.

Кое-как успокоившись, Ксения оттащила стул в сторону, снова развесила на нем одежду и уселась на ступени лестницы, небрежно прикрыв колени полами халата, которые постоянно сползали, открывая все ее прелести. Скоро Ксении надоело их поправлять. Наверх она не пошла.

— Там дымно, пусть немного рассеется, — пояснила она на всякий случай.

— Можно открыть форточку, — проворчал архивариус, со вздохом усаживаясь за стол.

— Будет холодно, — быстро возразила Ксюша.

Хозяин ничего не ответил, сердито швыряя бумаги. Видимо, не суждено ему в этот вечер закончить работу.

— Вы спать сегодня вообще-то собираетесь? Времени-то уже третий час, — заметила Ксения.

— Много работы, — уперся архивариус, сгибаясь еще ниже над столом.

Ксения осмотрела комнату. Лестница, на которой расположилась Ксюша, широкая, с резными перилами… За спиной архивариуса — заваленный бумагами диван. На полке, на полу всюду книги. Большинство с потрепанными засаленными переплетами. Комната небольшая. Правда спальня, где пыталась устроиться Ксюша еще меньше. Там лишь одна, хоть и широкая кровать, журнальный столик с каким-то допотопным проигрывателем без пластинок.