Архивариус (СИ)

Филипп – переубежденный, по всей видимости, нашими совместными усилиями – кивает и уже собирается отключиться.

– Чуть было не забыл, Ингви. С Днем рожденья тебя! Долгих лет жизни! Надеюсь, мне никогда больше не придется тебя хоронить.

Полицейский автомобиль несет нас по кольцевой дороге к западному выезду из Москвы, и посреди зеленого поля уже виднеется белое здание энергостанции.

Там работал Радислав...

Туда выведавший у него что-то посредством пыток убийца мог добраться за десять минут...

(Ровно за столько дотуда от злополучного дома доедет наш автомобиль, судя по цифрам на дисплее. И это днем, при оживленном движении. Ночью наверняка и того быстрее).

Туда он мог проникнуть при помощи импланта Радислава в его отрезанной руке, украсть там что-то, а затем – за те же десять минут – вернуться обратно к дому и выбросить руку в мусорный контейнер...

Смерть, по словам криминалиста, наступила в час двадцать. А это означает, что всё вышеперечисленное убийца спокойно мог успеть проделать до двух.

И поскольку из квартиры Радислава ничего не пропало – об этом с уверенностью заявил Денис, поручивший Красимире тщательно осмотреть всё, пока я в андроиде искал свидетелей, – то не заглянуть на энергостанцию было бы просто глупо.

Не сидеть же сложа руки и не ждать целых два часа, пока мы получим зрительный образ!

– Давай-ка глянем, кем Радислав был в той жизни, –предлагает вдруг Денис.

– Зачем?

– Может быть, всё сразу прояснится. Ты, например, в курсе, сколько раз у нас тут Гитлера убивали?

– Нет. А кто это?

– Скажем так, крупнейший говнюк из моего времени. Ну, почти из моего. А ты что, совсем что ли историей не интересовался, когда тебя воскресили?

Я чувствую себя пристыженным.

– Впрочем, не суть, – говорит Денис. – Говнюк он и есть говнюк. Тиран, короче. Так его аж четыре раза Архив-Службе воскрешать приходилось! Представляешь, сколько человек на него зуб имели? Все убивавшие его были, конечно же, новичками на Ремотусе. Воскрес какой-нибудь немец, семью которого этот говнюк сгноил в концлагере, пожил денек-другой в Германском Штате, еще толком не адаптировался, не изжил все свои психологические травмы – и тут, бац, встречает на улице жизнерадостного такого и улыбающегося Гитлера, идущего по своим делам… И как только его не убивали! Последний раз, помнится, человек отодрал железный прут из ограждения, повалил этого говнюка на землю и бил по голове, пока все мозги не разлетелись по сторонам. После этого инцидента Гитлер сам попросил о смене внешности и имени.

– Ты что, полагаешь, Радислав тоже был каким-нибудь царем-засранцем?

– Вот сейчас и проверю. Одну секунду.

Автомобиль уже припарковался возле главного входа в энергостанцию, и я – оставляя напарника за бортовым компьютером проверять по полицейской базе данных эту дурацкую версию – выхожу из машины и направляюсь к двери.

Когда она открывается, без вопросов отреагировав на полицейский жетон, Денис уже догоняет меня:

– Он был на Руси обычным торгашом. Из твоего времени. Ничего примечательного.

– Ясно. Но всё равно хорошо, что ты посмотрел, – утешаю я. – Одной гипотезой меньше.

На пути у нас возникает турникет, и из будки выскакивает взволнованная охранница.

Из-за короткой стрижки я даже не сразу понял, что это девушка.

– С Радиславом что-то случилось? – переводит она беспокойный взгляд с меня на Дениса и обратно. – Его смена началась уже полтора часа назад, а его всё нет. Не выходит на связь. Я уже собиралась сообщить в полицию!

– Он умер, – отвечаю я. – Будет воскрешен приблизительно в два часа дня. Скажите, пожалуйста, этой ночью на станции происходило что-нибудь странное? Возможно, проникновение посторонних или попытка проникновения?

– Ночной охранник, передавая мне утром вахту, ни о чем таком не сообщал.

– А сколько всего человек работало здесь ночью?

– Двое. Охранник и техник. Так всегда в ночную смену. Днем работают трое – главный техник, техник и охрана. А что, собственно, случилось?

Я делаю Денису знак, и он вводит охранницу в курс дела, пока я осматриваю ее будку.

– Это ваше видеонаблюдение, – показываю я на дисплеи, на которых видно, что сейчас происходит во всех уголках станции, – оно автономно или вы подключены к мониторингу Западного квартала?

– Подключены к мониторингу.

– Понятно...

– Может быть, – предлагает охранница, – вам лучше поговорить с главным техником? Он заступил на дневную смену полтора часа назад – в девять ноль ноль, как и положено. Если за ночь и правда произошло что-то необычное, он наверняка это заметил.

Спустя минуту мы с Денисом, проследовав по длинному коридору в диспетчерскую и поделившись с главным техником нашими опасениями, слышим его заверения:

– Самое главное на месте, ребята. Не беспокойтесь.

Он подходит к едва незаметному люку в стене и, приложив к нему правую руку, набирает код.

– Вот, убедитесь сами.

– Что это? – спрашиваю я, когда дверца люка открывается и перед нами на выдвижной панели предстает желтый, с черными полосками ящичек.

– Батарея. Больше тут красть злоумышленникам нечего. Да и то, если красть, то уж сразу на пяти станциях.