Архивные записки

В архиве Меншикова хранится диплом Лондонского королевского общества, подписанный самим Исааком Ньютоном — президентом этого академического учреждения. Известно и письмо великого ученого к Меншикову от 25 октября 1714 года по поводу избрания светлейшего князя в члены общества за заслуги в развитии в России просвещенности и «прежде всего в распространении хороших книг и наук»…

Но в том же архиве, как пишет историк Н. И. Павленко в своей монографии о сподвижнике Петра Первого, «cреди десятков тысяч листов… не обнаружено ни одного документа, написанного рукою князя». Даже письма к жене, царю и разным лицам, а их сотни и тысячи, написаны стряпчими личной канцелярии Александра Даниловича.

Однако утверждение о полной безграмотности Меншикова построено в основном на свидетельствах иностранцев, а их суждения о России большей частью сомнительны. Стоить заметить, кстати, что по словам тех же иностранцев Александр Меншиков сносно говорил по-немецки.

Трудно представить, что все пишущие о князе, в том числе и Алексей Толстой, не читали пушкинскую «Историю Петра». А ведь именно там черным по белому написано о том, что «Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину».

Нынешние историки говорят, что не найдены документы, которые бы подтвердили эти пушкинские слова о сподвижнике Петра Великого. Но это вовсе не значит, что их не было.

Я верю Пушкину.

О чем не поют песен

Прочитал у Владимира Солоухина: «Не знаю, чем объяснить, но посмотрите, сколько песен сложено в народе про Стеньку Разина, про его удаль и разбойничьи похождения, и нет ни одной народной популярной песни про Пугачева».

Действительно, странно. Но только на первый взгляд. А объяснение этой странности находим у Пушкина. В его «Истории Пугачева». Там, в примечаниях к восьмой главе он поместил «Описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено Божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и в которых местах».

Список этот страшен.

В Казани и Пензе, в Оренбурге и Саратове, во всех городах и уездах обширных российских губерний, по которым прокатилось восстание, пугачевцы действовали огнем и мечом беспощадно. Они оскверняли церкви, въезжая туда на лошадях, раскалывали иконы, «оклады с икон и всю утварь церковную грабили», а часто церкви просто сжигали.

В городах, крепостях и уездах были «убиты до смерти» многие сотни и тысячи невинных людей. В этом потрясающем документе среди убитых значатся рядом с офицерами и дворянами фабричные работники, дворовые люди, канцеляристы, писаря, священники, дьячки, государственные и экономические крестьяне и прочие люди разных званий и возрастов вместе с женами и детьми. Убивали целыми семьями. Не жалели даже грудных младенцев.

Вот примеры из этого скорбного списка:

«В городе Алатыре убиты до смерти: …секретарь Василий Попов с женой Авдотьею Ивановою, с детьми — дочерьми: Варварою, Глафирою, с сыном Алексеем и матерью Матреною Васильевою, протоколист Матвей Леонтьев с женою Марьею, с детьми — сыном Николаем, дочерьми: Анною и Александрою»…

Среди убитых в городе Петровске значатся «капитана Николая Коптева сын, младенец Лев, корнет Михала Шильников с женою Прасковьею Макаровою и малолетний сын Григорий»…

В Зелаирской крепости города Оренбурга: «адъютанта Бурунова жена Матрена Иванова с прочими оставных с женами ж в числе четырех человек, с пятью обоих полов младенцами».

Таких записей много.

Даже каплю невинной крови нельзя оправдать ничем, а Пугачев и пугачевцы пролили ее, этой крови, целые реки. О таком песен не складывают.

Ум без разума — беда

Недруги России с давних лет носятся по миру с мифом о «пьяной Руси». Будто бы русский народ всегда жил в пьянстве, а сама наша земля чуть ли не родина этой пагубы человеческой. Даже наклейку на бутылку придумали — «Русская водка». А между тем она, водка, никогда не была изобретением русских людей. Ее к нам завезли из Европы в четырнадцатом веке, а туда еще ранее из «полуденных» стран.

Но обратимся к истории… Известный знаток русской народной жизни А. Терещенко еще в 1848 году писал в своей монографии «Быт русского народа» о том, что «некто Раймонд Луллий, находясь на острове Мальорке, бывшем тогда в руках аравитян, узнал там от одного ученого мужа способ приготовления водки, именовавшейся жизненною водою и привез ее в Европу». Это случилось в 1290 году.

Сначала водку употребляли как лекарство и принимали каплями, а продавали в аптеках. Потом о способе приготовления зелья узнали генуэзские купцы и стали продавать склянки с нею везде, куда заносили их торговые дела. Через Крым, где у генуэзцев были свои порты и города, водка попала и на русскую землю.