Архивные записки

У подножья памятника бронзовые слова: «Батюшкову от благодарных потомков». Да, именно так, лаконично, просто и емко. Ибо сей памятник не только от нынешних вологжан, но и от тех потомков, кто сто лет назад задумал увековечить Батюшкова в бронзе. Да, именно так: от всех благодарных потомков!

Вот она — «связь прошедшего с настоящим», а нынешнего времени с будущим!

Уместны были бы на памятнике и гениальные строки поэта:

О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью своей
Меня в стране пленяешь дальной.

С «памятью сердца» — благодарностью к людям и родине жил поэт и завещал каждому из нас хранить ее в душе своей. И этот бронзовый памятник поэту есть память сердца его благодарных потомков!

Тайна Соборной горы

В любом городе, малом или великом, есть место, которое знает любой житель, а при упоминании о нем в памяти непременно возникнет и сам образ города.

Таким именно местом для каждого вологжанина была и есть Соборная горка — часть крутого правого берега реки Вологды против Софийского собора, «от безымянного ручья, протекающего через архиерейский сад до так называемого Соборного моста через реку Вологду». Так обозначил горку вологодский историк прошлого века Н. И. Суворов. Мост, о котором он упоминает, существовал в прежнее время, и въезд на него был у теперешнего памятника поэту Константину Батюшкову, что стоит по другую сторону бывшего въезда на так называемой «известковой горе», возле бывшей когда-то церкви Николая Чудотворца, а в 1869 году переосвященной в храм Александра Невского «в память чудесного спасения жизни» российского императора Александра Второго от первого на него покушения в 1866 году.

Сама же Соборная гора получила свое название по храму Софии, начатому в 1568 году повелением Ивана Грозного и под его присмотром строящегося почти три года, до самого отъезда царя из Вологды. С тех пор для многих поколений вологжан Соборная горка стала вместе с храмом Софии символом Вологды и местом отдыха горожан. Любому гостю в старину показывали ее как достопримечательность губернского города. Здесь любил бывать во время своих прогулок живший неподалеку Константин Николаевич Батюшков.

А по воспоминаниям Варлама Шаламова, жившего в доме у храма Софии, в начале нынешнего века Соборная горка называлась еще и «шаламовской». И связано это было с его братом Сергеем, который являлся «главным организатором знаменитого в Вологде народного катания — ледяной горки с высокой Соборной горы, где сани взлетали на противоположный берег реки… Гору открывали к Рождеству для катания всего города, а таяла она в марте».

Но Соборная гора не всегда была только местом народных гуляний и увеселений с прекрасным видом на заречную часть города. В ее «биографии» есть очень интересная страница, связанная с одной местной легендой, начало которой положено еще в XVII веке. Вокруг этой легенды разгорелись споры в печати в начале прошлого века, приведшие к неоднократным археологическим раскопкам Соборной горы.

А началось все с того, что в одиннадцатом номере журнала «Северный вестник» за 1804 год появилась статья некоего Флёрова, который утверждал, что Соборная гора «не есть гора естественная, но каменное снаружи, округлое наподобие горы здание».

Автор пишет, что гору в середине XVIII века «разламывали» и нашли там сводистые пещеры с железными дверями и «такими крепкими, что не могли их разломать». За этими дверями, «испытатели слышали шум и, приняв пещеры за „пещеры ада“, прекратили раскопки. Еще, рассказывает автор, в горе у самой реки Вологды нашли будто бы „узкий проход с каменною лестницей, нисходящей к реке и простирающейся, по рассказам, до Прилуцкого монастыря“».

Заканчивает свой рассказ Флёров так: «…говорят, что гора сия и проход сделаны для отвращения грабежа и убийств, разорявших Россию литовцев (поляков). Однако целость горы и внутренних ее укреплений подают повод догадаться, что литовцы не проницали в оную и что нечто неизвестное скрывается в оной доселе и, вероятно, имение несчастных вологжан, погибших от литовцев».

В 1813 году журнал «Вестник Европы» перепечатал эту статью и вместе с нею поместил ответ на нее митрополита киевского Евгения, бывшего вологодского епископа, который опровергает рассказ Флёрова.