Архивраг. Дилогия (СИ)

— Я хочу сказать, — с нажимом произнес мужчина, — они — такие же люди, как и мы. Кроме того, я надеюсь, вы ещё не забыли о таком, понятии, как презумпция невиновности? — полковник продолжал сверлить его своим взглядом.

Почувствовав, что у Замятина сейчас пойдет пар из ушей от ощущения ущемления своего самолюбия, старший по званию офицер попросил его покинуть кабинет, чтобы наедине поговорить со сталкером.

— И не забудьте снять наручники с молодого человека, они ему ни к чему, — добавил он.

Нехотя достав ключ и отстегнув «браслеты» с заключенного, следователь выдавил из себя «разрешите идти» и грозовой тучей покинул кабинет, нарочито сильно хлопнув за собой дверью. Говоров, не без интереса наблюдавший за устроенной сценой, принялся растирать затёкшие руки, на которых остались следы от наручников. Полковник чуть пододвинулся вперёд, и поудобней усевшись, посмотрел на Говорова. В его взгляде не было чего-то враждебного, ушлого или презрительного — то есть всего того, к чему сталкер привык за последние три года. Напротив, гладко выбритое лицо офицера с мужественным подбородком располагало к себе, а в самом человеке чувствовалась немалая внутренняя сила. Возможно, именно она заставила Виктора сидеть на месте и не пытаться в бесплодных попытках бежать или сделать ещё какой необдуманный шаг, повлекший бы за собой самые серьезные последствия. Он понял, что это не тот метод допроса, который в фильмах часто называют «плохой и хороший полицейский», когда после злобного следователя приходил «добрый» и, после чередования, допрашиваемый мог сломаться, выдавая всю необходимую информацию. Нет, он сразу понял, что всё происходящее не блеф и сидящий перед ним человек не сволочь, которых так полон этот лагерь и мир в целом.

— Вы мне не доверяете, Виктор? — спросил полковник, внимательно смотря в лицо собеседнику. Помолчав несколько секунд, Говоров дал ответ:

— А с чего бы это вдруг? Вы — скорее всего, очередной «следак», который будет добиваться от меня того же, что и все предыдущее. Какое уж тут доверие.

Сталкер излучал недоверие.

— Признаться, другого ответа я и не ожидал. Доверие надо заслужить, а это не так просто, — задумчиво произнес полковник. — Тогда начнем с простого. Раз уж я знаю кто вы, то теперь моя очередь представиться. Я — Селезнёв Николай Федорович.

— И чем же я вам могу помочь, Николай Фёдорович? — язвительно произнёс Говоров.

Полковник, улыбнулся.

— Понимаю ваш сарказм, Виктор, но вопрос заключается не только в этом. Еще его смысл и в том, чем я могу помочь вам?

— Ага, отпустите на все четыре стороны и откроете на круглую сумму счёт в банке, — саркастически произнес сталкер.

Однако попытка вывести из себя полковника оказалась равнозначна попытке сдвинуть своими силами десятитонную глыбу. Ответ Говорова абсолютно не смутил его и он, как ни в чем не бывало, продолжил:

— Счет? Вполне возможно. Всё зависит от вас, — Селезнёв откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Кроме того, надеюсь, вы заметили, что вам угрожает перспектива просидеть следующие четверть века в месте, не сильно отличающимся от того, где вы провели последние пять дней. Согласитесь, перспектива весьма не радужная.

В голове Говорова закружился целый водоворот мыслей, в котором одни сменялись другими. «Кто же вы такой, Николай Фёдорович,

 — думал он, — если можете вот так просто отодвинуть от меня столь серьёзное наказание? А может вы мне мозги пудрите и просто ходите узнать от меня кое-что за сомнительное обещание помочь не сесть за решётку?»Видимо, прочитав оставшееся недоверие на лице у Говорова, полковник переместился, сев на край стола, и достал из нагрудного кармана своего мундира красную корочку. Раскрыв, он поднес ее Виктору так, чтобы тот мог прочесть содержание. Внимательно осмотрев, Виктор отдвинулся назад, явно осмысливая полученную информацию.

— Значит всё-таки разведка? — риторически спросил он, догадываясь о чём-то подобном почти с самого начала разговора.

В ответ полковник кивнул.