Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Ален кивнул и открыл документ. Он читал не торопясь, стараясь впитывать каждое слово, чтобы даже смысл, не лежавший на поверхности текста, не остался недопонятым и по мере прочтения старший инструктор поймал себя на мысли, что глаза его постепенно расширялись, словно не верили написанному. Порой читать было неудобно из-за закрашенных чернилами кусков предложений и отдельных слов, где содержались сведения об источниках информации, методах ее сбора и прочих технических деталях. То же самое касалось имен и кодовых названий, но даже всей остальной информации хватило бы вызвать потрясение у любого, кто с ней ознакомится. Чтение настолько увлекло Колби, что он просто не мог оторваться и как только прочел последнюю страницу, то недоверчиво взглянул на сидящего высокопоставленного офицера ЦРУ.

- Да, я знаю, как это выглядит, - с предельно серьезным видом произнес Стивенс, - но подлинность информации мы проверили со всей тщательностью. - Казалось, цээрушник и сам не донца верил в реальность содержания страниц с грифом "совершенно секретно", но, разумеется, это была лишь иллюзия. Каждая буква в каждом слове была выверена и многократно проверена.

Колби медленно отложил папку на край стола, словно опасался ее уронить. Некоторое время он смотрел на нее немигающим взглядом, осмысливая все то, что успел узнать за последние десять минут. Выйдя из состояния легкого оцепенения, он постарался собрать вместе и систематизировать крутившиеся в голове мысли. Наконец, Ален произнес:

- Кто еще с этим знаком? - он кивнул в сторону папки.

- Очень ограниченный круг лиц. Рик, то, что описано в документах - реально, и именно оно является нашей первоочередной целью.

Колби сделал вздох.

- Предположим, сэр, я посчитал ваши аргументы убедительными. Ответьте мне вот на какой вопрос. Как вы предполагаете контролировать этот... объект? Я имею ввиду не технические средства, а прилегающую область после окончания активной фазы операции. Естественно, при условии успешного завершения всей миссии.

Директор Национальной тайной службы поудобней уселся на стуле.

- Ключевую роль в этом мы рассчитываем отвести вам.

- Мне? - немного удивился Колби, смутно догадываясь, к чему клонит Стивенс.

- Именно. Доступ к территории должен быть только под нашим непосредственным контролем - и ничьим больше. Причем, сделать все нужно так, чтобы никто другой не мог туда подступиться. Защиту от атак с воздуха мы сможем гарантировать настолько, насколько это вообще возможно в Зоне. Однако ни авиация, ни беспилотники вероятного противника не смогут безнаказанно действовать в районе сверхразлома, поскольку по соглашению от две тысячи седьмого года его местонахождение и территории на пять километров в восточном направлении от него подконтрольны НАТО, то есть нам. На подземные ходы естественного происхождения, равно как и подземные коммуникации, контроль и международный надзор не распространяется.

- Логично, - согласился Колби и, встав из-за стола, подошел к одной из картин, висевших на стене. Постепенно, ранее потрясшая информация, переварилась и теперь структурировалась в голове инструктора. Они не зря выбрали его, рассуждал Ален. С его-то прошлым и опытом, причем, не только сталкерским, поручить такое дело ему было самым верным решением. Но хотел ли он того? Одно дело ходить в рейды, зная, что в случае успеха, вернешься за Периметр, пускай Зона снова позовет, а другое согласиться на неозвученное предложение этого Стивенса.

- Как долго? - спросил через плечо Колби, стоя спиной к цээрушнику и всматриваясь в репродукцию картины одного из лучших художников-баталистов Дона Трояни, изображавшую атаку армии Теннесси во Фрэнклине.

- Точно сказать невозможно. Год-два, может, больше. До тех пор, пока вы не найдете адекватную замену. После этого может быть рассмотрен вопрос об эксфильтрации.

Колби замолчал и некоторое время смотрел на картину. Герои прошлого так часто отличаются от всего того, с чем ему приходилось встречаться в своей жизни, что порой, глядя на мужественные лица людей, изображенные в батальных сценах, они казались кем-то из совершенно другой реальности, далекой от той действительности, известной ему с рождения. И все же в этих лицах было что-то такое, от чего, всматриваясь в них, по коже пробегали мурашки. Что-то честное. Художник явно вложил в картину куда больше, чем просто краски и свое мастерство. Он вложил в нее свою душу. Вот на коне мчится крушить своих врагов генерал Патрик Клеберн, ведя войско за собой. Ему неведомо, что через несколько минут пуля оборвет его жизнь, но пока он полон решимости привести своих людей к победе. Сколько искренности, сколько неподдельного мужества и, конечно, решимости в этих лицах. Осталось ли сейчас хотя бы капля из того, за что боролись полтора столетия назад? После каждого общения со своими работодателями у Колби на этот счет добавлялось все больше сомнений. Как бы то ни было, но рисковать без должной компенсации он не станет. В последний раз это ему слишком дорого обошлось.