Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Встреча была сугубо неофициальной, поэтому никакой прессы просто не могло быть. Руководитель Администрации Первого Лица страны Фёдор Александрович Соловьев был взволнован и напряжен. Даже глава государства не видел его таким последние пару лет. Они встретились в рабочем кабинете за брифинг-приставкой личного стола Квачкова.

- Чай будешь? - спросил Президент, наливая себе ароматный напиток из фарфорового расписного чайника, заблаговременно поставленного обслуживающим персоналом на поднос.

- Благодарю, но лучше кофе.

- Ах да, я забыл, какой ты кофеман, - сказал Квачков и насыпал во вторую чашку пару ложек молотого итальянского кофе. На то чтобы заваривать его по всем правилам ни времени, ни желания не было, хотя привычка Квачкова делать данную процедуру самостоятельно у него никуда не делась еще со студенческих времен. Президент налил в чашку кипяток и передал ее Соловьеву.

- Благодарю, Михаил Алексеевич, - ответил он, принимая двумя руками изящное изделие с изображением российского герба.

Президент сел напротив и, сделав первый глоток, спросил:

- Итак, я слушаю.

Соловьев отпил кофе и, покачав головой, причмокнул:

- Отличный кофе. Но я касательно дела агента, о котором говорил на заседании начальник ГРУ.

- Ты о провале СВР? - уточнил Квачков.

- Да, - подтвердил руководитель Администрации и сделал новый глоток. - Идея провести обмен мне представляется весьма заманчивой.

Квачков пристально взглянул на свою "правую руку", но так, чтобы Соловьев на это не обратил внимание. Последнее сообщение директора ФСБ у него не выходило из головы, а ведь на данный момент никаких новостей относительно источника утечки ему не сообщили, что приводило его в состояние определенного нервного напряжения. В столь важный момент один из окружения Президента фактически сдал главу государства и глазом не моргнул. Значит, подумал Квачков, появились те, кто посчитал его тонущим кораблем, с которого нужно убегать, как последней крысе. Впрочем, тут же решил для себя Президент, кризис содержит в себе и много возможностей. Например, появится совершенно конкретный повод устроить прополку грядок от сорняков. Вопрос был в том, кто конкретно решил пойти на столь подлую по отношению к Первому Лицу государства игру. Но скоро я об этом узнаю, напомнил себе Президент, всматриваясь в черты округлого лица Соловьева.

"Кто же решил меня сдать? Уж не ты ли, Федя?"

- Только не начинай про поднятие рейтинга - сейчас не самое время для подобного риска.

- Верно, - кивком подтвердил Соловьев, - пока не время.

Президент приподнял брови.

- То есть - "пока"?

Руководитель Администрации одним большим глотком допил кофе и отставил чашку в сторону.

- Все упирается в успех или провал ГРУ в Зоне. Если Управление сумеет ликвидировать пси-источник, то позиции Дэмпси могут укрепиться, так что вернуть нашего агента, как это не покажется странным, вполне отвечает и нашим интересам, и Дэмпси.

Заметив на лице Квачкова некоторое недопонимание, Соловьев поспешил пояснить.

- Если мы сумеем добиться обмена, то администрация может выставить собственный провал как победу. У нас содержится достаточное число тех, кого Вашингтон давно пытался вернуть - так почему бы на сей раз ему не ответить взаимностью?

Квачков отрицательно мотнул головой.

- Там не согласятся. Насколько я понимаю, уровень агента слишком высок, чтобы его отпустили даже в обмен на нескольких своих.

- Зато у ГРУ в распоряжении есть доказательства американского участия в тайных операциях в Зоне, чего Конгресс явно не одобрит, если узнает, - сказал Соловьев и с хитрецой на лице добавил: - От нас.

- Не напрямую? - уточнил Президент.

- Безусловно, - закивал Соловьев. - Там, кончено, все поймут, но формально никаких претензий выдвинуть не смогут.

Квачков сосредоточенно нахмурился, пытаясь собрать в одно целое мысли, возникшие под влиянием предложения Соловьева. Вступать в конфронтацию с Вашингтоном ему не хотелось, хотя он отдавал себе отчет в том, что эта самая конфронтация настала давным давно и последний случай с этой сетью пси-излучателей ее кульминация. Кроме того, благодаря агенту удалось вскрыть замысел американцев, а вот это уже был аргумент. Однако препона заключалась совсем в другом.

- И все-таки я не совсем понимаю твоей уверенности в успехе, - с сомнением в голосе произнес Президент и подул на кружку с чаем. Он любил растягивать удовольствие от наслаждения этим напитком. - В предвыборной кутерьме их внимание сосредоточено на ином. Нажми мы на Дэмпси сейчас, и он воспримет такой шаг как игру на стороне своего противника Палмера, а победа последнего все еще далеко неочевидна.

- Совершенно верно, Михаил Алексеевич, - согласился Соловьев и поудобней устроил свое массивное и нескладное тело на стуле. - Вот тут-то мы и объясним им всю выгоду от нашего предложения.

Следующие пятнадцать минут руководитель Администрации Президента расписывал суть основной идеи. За эти четверть часа мнение главы государства из умеренно-скептического трансформировалось в осторожно-оптимистическое.