Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Министр явно перешел в словесное контрнаступление и весь зал это почувствовал. Раздались недовольные возгласы, призвавшие мистера Блэра дать возможность задать вопросы и другим, но атмосфера наэлектризовалась и все собравшиеся уже почувствовали возможный скандал, ставший бы еще одной новостью для смакования СМИ по обе стороны Атлантического океана. Все с интересом ожидали продолжения напряженного диалога.

- Вы ходите сказать, что такого не может быть? - попытался возразить журналист, но как-то вяло и неубедительно. Все ощутили, что инициатива явно перешла на сторону министра.

- Я хочу сказать, что сама постановка вопроса, основанного на утверждении, нуждающемся в доказательстве - в корне неверна. Если вы не предъявите свои доказательства, то ваши заявления можно считать голословными. Вы с этим согласны?

Вопрос носил явно риторический характер, которым журналист был послан в невидимый нокдаун. Не давая ему опомниться, Колесников продолжил.

- В свою очередь, если у ваших источников есть данные о применении систем ПВО в Зоне, то пусть они их предоставят для независимой экспертной оценки. Российская сторона обнародует данные бортового самописца, больше известного как "черный ящик", сразу же после соответствующего анализа.

Последнее было, естественно, не всей правдой, которую министр и сам не мог знать, поскольку даже ему не были известны все подробности крушения разведывательного самолета "Небесный взор". Возможно, что-то прояснится на экстренном Совете безопасности, на котором должен будет присутствовать Колесников по возвращению в Москву, куда он вылетит сразу же после окончания конференции, однако до тех пор требовалось выиграть время. Он был рад, что хотя бы не придется комментировать последние новости из Зоны и это уже обнадеживало, хотя российского посла в США проинструктировали на случай, если его вызовут в Белый дом - а в этом можно было не сомневаться. Колесникову оставалось нанести последний удар, чтобы окончательно приструнить зарвавшегося наглеца и он это сделал после выдержанной гроссмейстерской паузы. Расчет британца на то, что русский министр откажется отвечать в духе представителей американского Госдепартамента, сказав нечто вроде: "У вас что, монополия на вопросы?", оказался напрасным. В таком случае словесная дуэль была бы на его стороне, чего Колесников не мог допустить.

- Наконец, если у вас нет иных, более предметных вопросов, чем требования прокомментировать беспочвенные слухи, то, быть может, вы все же дадите возможность задать вопрос кому-то еще из своих коллег?

В зале послышались смешки, перемешанные с возгласами возмущения, и британский журналист почувствовал, что общее настроение явно не на его стороне и больше выжать из русского министра у него не получится.

- Нет, господин Колесников, у меня все, - ответил журналист. Пытаясь сохранить хотя бы внешне спокойный вид, мистер Блэр уселся на свое место с застывшей нервной улыбкой на своей покрасневшей физиономии, за которой он неуклюже попытался скрыть собственное поражение. После этого обстановка несколько разрядилась, а психологическое преимущество окончательно перешло на сторону российского министра иностранных дел. Снова поднялся целый лес рук и на этот раз слово предоставили мужчине с небольшой бородкой и длинным узким носом, который представился на вполне сносном английском языке.

- Моше Розен, газета "Исраэль Хайом", Израиль. Вопрос к господину Колесникову. О позиции России по вопросу кризиса на Ближнем Востоке известно достаточно хорошо. Москва давно и последовательно поддерживает иранский режим и оказывает ему военно-техническую помощь. Вступит ли российское руководство на стороне Ирана в случае, если против него начнутся боевые действия Арабским союзом и западной коалиции, о чем столь часто говорят в Эр-Рияде и Вашингтоне в последнее время? Каковы ваши оценки последствий выборов в США, если на них победит кандидат от демократов Том Палмер, последовательно выступающий за отказ от военной операции против Ирана? Благодарю.

Розен сел, показывая свое предельное внимание. Владимир Иванович выслушал вопросы, делая у себя на листке пометки и попутно прикидывая тактику ответов. После некоторой паузы он неспешно произнес: