Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

Догадка привела к верной цепочке мыслей, конечный вывод которой грушник взялся воплощать при первой же возможности. Он знал, что кто-то должен прикрывать боевикам тыл, а значит, позади основного отряда могли идти еще боевики, поэтому Сергей с огромным усилием ползком передвигался от одного куста до другого, сливаясь с каждым из них будто брат-близнец. Сохранять тишину удалось лишь благодаря огромному накопленному опыту бойца, поэтому добраться к главарю здешних отморозков удалось относительно без проблем. Командир фанатиков выделялся своим богатырским ростом - настоящий гигант в костюме высшей защиты, отметил про себя Сергей, и окончательно убедился в его иерархическом уровне, когда тот отдал команду о прекращении преследования.

"Так вот ты каков, падла... Ну, гнида-переросток, ты ответишь за всех убитых ребят, я тебе слово даю"

Однако главарь как назло стоял в десятке шагов от грушника и застыл на месте, словно вслушиваясь в возникшую мертвую тишину. Прикинув, что с ранением в ногу добежать к нему не получится - его расстреляют в первые же секунды, а доползти к цели не получится из-за относительно свободного пространства, отделявшего от нее, Сергей застыл в ожидании. Ему не было известно, сколько введенные ему сервоинжекторами в кровь медикаменты окажутся способны сдерживать боль, но грушник инстинктивно понимал недопустимость утраты времени.

"Надо их расшевелить", - решил он и предельно аккуратно достал одну из "эргээнок". Выдернув кольцо, он зажал предохранительный рычаг. Бросать одну гранату в главаря Сергей не собирался - вероятность ошибки была слишком велика, а разведчик хотел действовать наверняка. С другой стороны кинуть гранату незаметно в окружении врага он опасался, ведь тогда противник его немедленно обнаружит и расстреляет из черт знает скольких стволов. Грушник видел, как возле дерева пригнувшись, стояло двое боевиков, а слева от него еще один, что-то выцеливавший впереди. Творящееся сзади оставалось вне зоны видимости Сергея, поэтому он боялся сделать лишнее движение, дабы не привлечь к себе внимание. Наконец, разведчик не забывал еще об одном аспекте. Если грязь, которой он себя покрыл, окончательно высохнет, то детекторы фанатиков зафиксируют превышение фона теплового излучения и вряд ли станут особо разбираться с происхождением его источника - разнесут в клочья.

"Ну же, сделайте хоть одно действие, отвлекитесь мудаки"

На связь с главарем вышел кто-то, что грушник понял по выхватываемым отрывкам фраз.

- Готовьтесь... в аду... уход... позже... ждите... связи.

Затем вожак сам связался и круговым жестом что-то показал остальным. Тогда осторожно посмотрев по сторонам, Сергей увидел, как фанатики засуетились, словно решили организовать здесь временный привал.

"Вот он шанс!"

Уловив момент, грушник что есть сил бросил гранату вперед - существенно дальше стоящего главаря, сделавшего в эту секунду шаг назад. Бабах! - и от взрыва фанатики инстинктивно попадали на землю, а те, кто был дальше отбежали в сторону. Самый главный из фанатиков кувырком приблизился к засевшему разведчику, на половину сократив разделявшее их расстояние.

"Настал час расплаты, паскуда!", - и с этой мыслью Сергей бросился вперед.

***

Взрыв стал неожиданностью для Экклезиарха и он кубарем через себя бросился на землю, но поднявшись на ноги, от удивления на мгновение просто оторопел. Куст в пяти шагах впереди вдруг встал и резко направился к нему на двух ногах. Тут же поняв, в чем дело, Экклезиарх дал очередью по "кусту" и попал куда-то в его центр, но за это время замаскированный противник сократил дистанцию между ними всего до двух метров и бросил вперед себя какой-то предмет, который вначале вождь фанатиков не успел рассмотреть. Инстинктивно Экклезиарх кинулся на землю в сторону от предмета, распознанного им секундой позже как рюкзак.

"Зона-Мать!", - застыло в голове у вождя фанатиков, прежде чем содержимое рюкзака рвануло так, что тело главаря отлетело не меньше, чем на десять метров в сторону...

...Время стало эластичным, каким-то вялотекущим. Оставшийся целым глаз затекал кровью, но все же Экклезиарх смог разглядеть свое тело. Ног и левой руки он лишился начисто - вместо них лежали кровавые лохмотья вперемешку с кусками бронекостюма, грязи и обломками веток. Грудная клетка была пробита осколком и, как понял своим умирающим сознанием вожак зонопоклонников, его легкие наполнялись кровью, которой он сейчас и захлебывался. Наполовину сорванный противогаз явил изуродованное лицо Экклезиарха, через которое проходил огромный шрам. Кожа лоскутом свисала со лба, но все это не скрывало какую-то безумную радость, исходившую от него. Напрягшись, он выжал из себя булькающим хрипом свою последнюю фразу:

- Во имя... Зоны... прими меня... Мать.