Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

"Не скажешь, потому что видишь мою правоту. Знаешь, когда я на них смотрю, то у меня возникает чувство рвоты. Все они мне омерзительны, ибо Зона для них лишь место для ублюдочных операций. Таким отношением они оскорбляют ее, а Зона такого не прощает. Им не удастся ее обмануть. Зона знает и мой голос ее отражение внутри тебя. Ты вышел за Периметр, но вынес ее частицу внутри себя. Сталкер, неужели за все эти годы, ты так и не понял главного? Ты можешь уйти из Зоны, но Зона в тебе никогда не исчезнет и, делая хуже ей, ты сделаешь хуже себе. А за такое святотатство она внутри тебя выроет преисподнюю - твой собственный, твой персональный ад"

Со лба Меткого потекли струйки пота и он чуть опустил голову, чтобы другим, включая сидевшего рядом офицера, казалось будто он задумался. Возникшую дрожь в руках пришлось унять, с силой сжав кулаки.

"Откуда взялся этот голос? - с неподдельным страхом спросил себя Меткий. - Или я начинаю сходить с ума вне Зоны? Твою же мать, это больше напоминает шизофрению, но черт бы побрал, я никогда не страдал этим недугом, да и психологи на этой базе выявили бы во мне такую патологию. Нет, нет, нет... Этого не может быть"

С трудом вернув самообладание, Меткий смутно начал догадываться о причинах, вызвавших из каких-то темных глубин его сущности этот отталкивающий голос. Несомненно, они были связаны с Зоной, но способна ли она так влиять на него? У него возникло ощущение, словно каким-то неведомым образом все его опасения на счет операции были нащупаны чем-то изнутри и подняты на самый верх.

Или злобный голос все же отражал его собственное мнение?

Меткий мотнул головой, пытаясь вернуть внимание. Кто-то задал вопрос генералу, но сталкер поначалу даже не понял, откуда тот последовал и лишь с усилием воли заметил сидевшего рядом с Егоровым офицера, который и задал его. Часть ответа Селезнева сталкер пропустил, поэтому довелось слушать лишь вторую половину.

- ...и другого способа не существует. Вы не понесете с собой вакуумную бомбу, хотя и ее мощности, возможно, не хватило бы для поражения объекта. Сами поразмыслите - и поймете безальтернативность такой идеи.

- Товарищ генерал, а если сбросить с самолета бомбу высокой пробивной силы? - спросил один из грушников.

- Исключено, - отрицательно покачал головой генерал. - Гипоцентр залегания объекта расположен под тремя ста сорока метрами твердой породы. Никакая противобункерная бомба здесь не поможет. Кроме того, придется бить по сектору ответственности НАТО, а это влечет большие политические риски, не говоря уже про возможность спровоцировать непрогнозированную реакцию аномалий на поверхности и скачкообразное расширение Периметра. Так глубоко под землей, как известно, их гораздо меньше, а значит и вероятность зацепить существенно ниже. Остается ядерный заряд. Кроме того, высказанная сталкером идея использовать маршрут с наименьшей плотностью аномалий имеет под собой еще одно основание. Электроника ядерного заряда чувствительна к полям аномалий и, стало быть, другого варианта у нас все равно нет.

Селезнев заметил некоторую отрешенность Меткого и, окликнув его, спросил:

- Каково твое мнение, старатель?

Сталкер поднял взгляд и с каким-то усталым видом да некоторой небрежностью в голосе ответил:

- Я не берусь судить о последствиях применения столь мощного оружия в Зоне. Как бы мы не поменяли шило на мыло.

- То есть? - выпрямился Платов.

- Мы можем решить одну проблему и получить другую, ничуть не менее опасную. Надеюсь, ваше руководство это учтет.

- Ты не знаешь наверняка последствий, - возразил генерал Селезнев, - последствия могут быть и куда слабей.

- Верно. Но мы-то этого не знаем? - в той же манере парировал сталкер. - Решение принимаю не я, поэтому последнее слово за Москвой. Честно говоря, я вообще не уверен, что кто-нибудь на всей планете сумеет ответить на вопрос о последствиях. Здесь мы достигли края наших возможностей и все, что произойдет дальше нельзя просчитать.

Генерал кивнул.

- Твое мнение ясно. Полагаю, основные вопросы мы обсудили. У кого-то еще есть, что сказать?