Архивраг. Книга четвертая. Максимальные ставки (СИ)

- Кирилл Петрович, хотелось кое-что бы уточнить, - перебил руководитель Администрации Президента Фёдор Соловьев. Этот низкого роста круглолицый мужчина с зачесанными на бок волосами удивил начальника ГРУ своим баритоном, диссонировавшим с общим видом человека, возглавлявшего одно из важнейших ведомств в стране. - Нарисованная вами картина и впрямь видится крайне тревожной, но что вы конкретно предлагаете? Какой выход из катастрофы видит Управление? На заседаниях Совета безопасности мы неоднократно выслушивали ваши оперативные сводки, но лично у меня не сложилось цельного впечатления относительно того, какой позиции в этом случае придерживается ГРУ.

Заметив легкий кивок головы от министра обороны Юрия Шитова, генерал Остапов тут же ответил:

- До недавнего времени препятствовать такому развитию событий практически не представлялось возможными. Никакие антивоенные компании, в том числе инициированные нами и другими специальными ведомствами, или какие-либо другие меры не помогли. Единственный способ остудить головы на Западе мы видели в снабжении Ирана таким вооружением, которое способно существенно ослабить позиции американских "ястребов". Однако, как вам хорошо известно, даже поставки Ирану систем С-300 и даже С-400 не привели к желаемому результату...

- Одну минуту, Кирилл Петрович, - прервал его Президент, - Владимир Иванович, вы только что прилетели со встречи в ШОС. Каково мнение наших китайских коллег на этот счет? Готовы ли они, как и прежде, вместе с нами блокировать в Совбезе ООН резолюцию, разрешающую начало боевых действий против Ирана?

Министр иностранных дел набрал в грудь воздуха.

- Да, Михаил Алексеевич, наши ранние договоренности остаются в силе, но на реальную обстановку это не окажет никакого влияния. Уверен, если будет принято соответствующее решение - и по моим данным вероятность его велика, как никогда - удар нанесут без чьего-либо согласия и в обход решения Совбеза ООН.

- Значит, иракский сценарий? - прищурившись, уточнил Президент.

- Совершенно верно, - кивнул Колесников.

- И что конкретно предлагают в Пекине?

- В весьма прозрачной форме меня проинформировали о позиции председателя КНР и верхушки Народно-освободительной армии Китая, которые однозначно склоняются к необходимости любым способом препятствовать войне против Ирана. В Пекине прекрасно понимают, чем грозит дестабилизация в регионе. В последние годы ситуация в их западных территориях, включая Сыньцзян-Уйгурский автономный район, оставляет желать лучшего. И это мягко говоря. Уйгурский сепаратизм и теракты давно стали обыденностью и в Поднебесной опасаются, что падение Ирана приведет к его распаду и чудовищной разрушительной волне, которая захлестнет Афганистан и пуштунские земли в Пакистане. С другой стороны война способна разорвать Шелковый путь и для Пекина это станет крайне болезненным ударом в плане геополитических и экономических амбиций, не говоря уже об имиджевых потерях. Председатель Ван Айпин слишком много вложил в этот проект, чтобы потерпеть поражение в ходе его реализации. Кроме того, иранская нефть занимает четвертое место по объему импортируемой нефти в Китай и истощение этого источника нанесет удар по нему. В условиях, когда скорость структурных изменений внутри китайской экономики и так не успевает создать условия переориентации на внутреннего потребителя для ухода от экспортно-ориентированной модели, нехватка нефти может оказать серьезный негативный эффект и снизить валовой внутренний продукт до пяти процентов и даже ниже, что для Пекина неприемлемо. С учетом перекоса в их региональном развитии экономический кризис способен спровоцировать социальные протесты и вылиться в крупнейший внутриполитический кризис со времен событий на площади Тяньаньмэнь восемьдесят девятого года. В Вашингтоне об этом знают и сознательно идут на обострение, несмотря на все тесные торгово-экономические связи между двумя странами.

Квачков повертел ручкой в руках.

- Каковы позиции Вана на текущий момент? Насколько изменилось влияние его оппозиции в Политбюро со времен нашего последнего разговора?

Министр иностранных дел неопределенно покачал головой.

- Насколько можно судить, его статусу в ближайшей перспективе ничто не угрожает. Все может измениться в следующем году на Всекитайском съезде народных представителей, если война в Иране станет неизбежной. Как мы и предполагали, Ван готов стать в жесткую конфронтацию с Западом, поскольку понимает, чем чреваты его игры на Ближнем Востоке, но очень рассчитывает, я бы сказал, в дипломатичной форме требует от нас более определенной позиции в данном вопросе. Там, как и у нас, понимают формальность голосования в Совбезе ООН и хотят от России большей ясности в нашей позиции. Речь идет об участии в конфликте.

- Хитры китайцы, - усмехнулся Секретарь Владимир Харламов, - надо понимать, напрямую помогать иранцам они не станут, но хотят, чтобы вместо них это сделали мы.