Архивы оборотней

— Вы так же изумлены, как обычно Ватсон. Потом вы отправились в Охотничий клуб…

— Позвольте спросить? — не выдержала я. — Так та торговка яблоками… это тоже были вы?

— Нет.

— Тогда, значит, хромой почтальон?

— Нет.

— Толстая леди в кринолинах, с прыщом на носу?

— Нет.

— Подозрительная ломовая лошадь в упряжке?!

— Нет.

— Тогда кто? — сдулась я.

— Я был швейцаром, — признался Холмс.

— В клубе?! — удивился Алекс.

— Нет, в отеле по соседству. Но мне было вас отлично видно.

— Блин горелый! — не сдержался котик. — Никогда не доверял швейцарам! Как же лихо вы нас провели…

— Это было нетрудно, вы очень доверчивы, — с добрейшей улыбкой добил нас Шерлок Холмс, и подпевала Ватсон согласно закивал. — Но прошу вас, присоединяйтесь к нашей скромной трапезе, я попросил миссис Хадсон накрыть на четверых и подать тарелку с жареной треской специально для мистера кота.

Угу, мысленно отметила я, этому толстому обжоре, значит, жареную треску, а как голодной мне, так фигу! Грызи твердое печенье и пей противный чай с молоком…

— Признаюсь, я думала, что ланч это что-то вроде обеда, — прошептала я на ухо Алексу.

— Не капризничай, милая. Посмотри, какой стройный мистер Холмс, он явно не злоупотребляет калориями.

— А вот Ватсон, — я покосилась на упитанного доктора, — зуб даю, подкармливается где-то на стороне.

Меж тем чопорная миссис Хадсон поставила блюдечко с двумя рыбками на пол, и великий сыщик подмигнул нам:

— Я все узнал о Мориарти.

— Но когда вы успели?!

— О, это задача на одну пачку табака! Я выкурил семнадцать трубок крепчайшего табаку, а на восемнадцатой меня осенило, что это именно он стоит за самыми страшными преступлениями в Лондоне.

Мы с Алексом обменялись красноречивыми взглядами. О том, что Холмс курил опиум, гашиш и вообще черт-те что, писал еще Конан Дойл…

— Взгляните, друзья мои! — Повинуясь жесту друга, доктор Ватсон протянул руку к дивану и передал нам газету. — Вчерашний номер «Таймс», но вчера я бы и не обратил внимания на это маленькое объявление внизу. Читайте сами!

Командор пробежал глазами текст последней страницы и указал мне пальцем на небольшое объявление о том, что сегодня, в девятнадцать ноль-ноль, в здании Королевского математического общества проводится публичная лекция профессора Мориарти на тему «Высшая математика и простейшие числа». Вход свободный. Выход — полсоверена.

— Предлагаю поехать. Кто со мной?

Как вы догадались, не отказался никто, даже кот. После ланча мы все сели в кеб, задернули окна и даже, кажется, задремали, а спустя час были уже на месте. В дороге нас порядком растрясло, и вышли мы из кеба пошатываясь. Общество находилось в старинном кирпичном особняке на окраине Лондона, окруженном вековыми тисами. Внутри уже толпился народ, в основном все полные ботаны с постными лицами.

Пока все рассаживались по местам, агент 013 подергал меня за платье:

— Пока все рассаживаются, я хочу подкорректировать историю. Нам нужно на время вывести Мориарти из игры.

— Но нам нельзя его убивать!

— Разве я сказал убить? Я сказал: на время вывести из игры. — Кот разжал лапку и показал мне таблетку.

— Это цианид?!

— Ты вообще меня слушаешь? Я не собираюсь его убивать. Это пурген. Взял из нашей аптечки.

— Что?! Нет! Не вздумай! Это бесчеловечно-о…

Да кто меня будет слушать?! Агент 013, шныряя между ног студентов, рванул к кафедре. Я на цыпочках за ним, но не успела. За секунду до того, как я цапнула его за загривок, негодяй бросил таблетку в графин с водой. Поздняк метаться. Скрипя зубами, я вернулась на свое место, волоча довольного Профессора по полу. Когда мы наконец уселись, кот втиснулся между мной и Алексом. Кстати, здесь на входе его никто не задерживал, наверно, швейцары в этом просвещенном месте разделяли мнение Бодлера, считавшего котов друзьями наук.[4]

Наконец под гром жалких аплодисментов вошел профессор Мориарти. Его внешность вполне соответствовала описанию, данному Дойлом в «Последнем деле Холмса». Высокий, тощий тип с необычайно выпуклым лбом, сутулые плечи, бледный, а взгляд как у снулой рыбы, но это уже лично мое ощущение. Мы с котом напряженно ждали, чтобы он налил себе воды, но, видимо, он напился заранее, потому что в горле у него явно не пересыхало.

Профессор Мориарти читал что-то из области такой высокой математики, что меня срубило на первой же фразе: «X равен Y не потому, что X равен Y, а потому, что Y равен X, следовательно…» Я уютно устроилась на плече заботливого супруга и хорошо если не слишком громко храпела. Впрочем, через полчаса храпела половина аудитории. По окончании лекции кот бесцеремонно растолкал меня лапками, показывая, что великий сыщик направляется к кафедре Мориарти. Пропустив вперед двух прыщавых студентов-индусов, он протянул свой экземпляр профессору.

— Шерлоку Холмсу, эсквайру.

— Неужели тому самому Холмсу? — удивился Мориарти.

— Я польщен, что вы слышали мое имя.

— Краем уха.

— Благодарю за автограф, профессор.

— И вам всего наилучшего, мистер Холмс.

— Да, это самый великий преступник современности, — мечтательно сказал знаменитый сыщик, вернувшись к нам с подписанной книгой.