Архканцлер Империи. Начало

Дождь застучал по камням, когда дорога, выровнявшись, побежала в сторону предместий. Въезд в город украшал ряд виселиц без помостов – обычные столбы с перекладинами и распоркой. Всего виселиц было пять, и на средней грустно висел труп мужчины в серых штанах и рубахе. Никакой таблички на груди, чтобы узнать, за что казнили; то ли он социально опасный тип, то ли перешел дорогу в неположенном месте… Я проехал мимо, отметив про себя повышенную бледность незнакомца. А еще от него пахло. Труп начал разлагаться, но его и не думали снимать. То ли властям было недосуг, то ли висел он тут всем в назидание. Местный колорит для туристов, привычная картина – для местных жителей. И как-то скверно на душе делается от этой вот привычной картины…

Главная улица Пятигорья могла похвастаться каменной кладкой – просто потому, что город выстроили по обе стороны Серого тракта. Копыта звонко стучали по камням. Я заметил прохожего и, натянув вожжи, остановился, дабы узнать, как проехать к «Мести фурии». Выяснилось, что трактир расположен на противоположном конце города, у самой кромки леса.

Я выругался и тронул лошадей. Предвечерняя улица была пустынна. По крайней мере, ехать можно спокойно. Странно, что половина домов выглядит заброшенно, как будто люди начали покидать город по какой-то причине… Снова – экономика? Или в лесу пробудилось древнее зло, требующее жертв? Готов поставить содержимое своего кошелька, что суть – в деньгах, которые в городе стало невозможно зарабатывать.

Трактир был двухэтажный, сильно скошенный набок, похожий на старый, выкинутый на берег пиратский галеон без мачт. Двор окружал частокол, на задах трактира уже темнел лес – высокий, матерый и неприветливый. Изрядно посвежевший ветер кружил, тревожа кроны деревьев. В лесу мерзко орала какая-то птица. Я поежился. Теперь самостоятельное путешествие по Санкструму, на которое я решился с утра, начало казаться сущей авантюрой. В этом мире меня подстерегало слишком много такого, чего я просто не знал, не понимал, не был готов к встрече… Если Амары Тани не окажется на месте или если она откажется со мной идти – мне придется несладко.

Я завел шарабан в распахнутые ворота, на присыпанный соломой двор. Там стоял еще фургон без обтяжки на дугах и пара телег. Справа у частокола, возле окровавленной колоды, мужик – косая сажень в плечах – сноровисто распяливал за задние ноги упитанного поросенка. Поросенок дико брыкался и верещал. Пока я наблюдал за этой картиной, второй, не менее крупный мужик, приблизился к жертве и деловито ширканул свинью по горлу секачом. Дикий визг захлебнулся, потонул в бульканье…

Реалии нового мира… Нет, лучше считать, что свинина растет на деревьях, откуда ее сразу развозят по супермаркетам.

Подбежал немолодой, но резвый слуга, спросил, планирую ли ночевать, одобрительно кивнул при виде шпаги: дворянин – значит, есть деньги… ну хоть какие-то деньги. Я сказал, что не знаю, пока – хочу нормальный ужин. Слуга кивнул, мол, прекрасно, как раз удачно появилась свежая поросятина. Меня замутило.

Главный зал тонул в красноватом полумраке. Пустынно тут было – видно, трактир переживает не лучшие дни. Посетителей – человека три, не более. Тянет дымом очага, пережаренным салом, затхлостью.

Я приблизился к стойке, по ту сторону ее оккупировал усохший тип, вроде той таранки, что маскировала «чудо» в мешках клириков.

– Я ищу Амару Тани.

– Ее нет сейчас.

– А когда она будет?

– На кой она тебе, благородный господин?

– Хочу предложить ей работу. Она знает, ждет меня.

Взгляд трактирщика смягчился.

– Ну, она будет тут к вечеру, комната тут у нее. Недели три уж живет… Задолжала… Да она скоро будет. Как вас представить-то?

– Господин Феликс Круль от Белека.

– Угу. Ужинать-то будете, господин Круль от Белека? Есть свежая поросятина…

Я выбрал ожидание и трапезу. Хотя инстинкт говорил: ждать – последнее дело. Но я набрался терпения и сел за громоздкий, сколоченный из десятисантиметровых досок стол, бросил на него намокшую шляпу, стянул и положил на лавку кожаную куртку. Вообще в организме пробудилось активное желание раздеться полностью и принять горячий душ, только, боюсь, его придется отложить надолго.

Вскоре передо мной поставили кувшин с тем, что называлось тут пивом: темной вязкой бурдой. Я попросил вина, и слуга, понятливо кивнув, принес благородному дону какой-то кислятины, судя по вкусу, сделанной все же из винограда. Рассудив, что организм Торнхелла привычен к здешним напиткам, а пиво я уже хлебал и не слег после этого с животом, я начал отпивать вино маленькими глотками. Пить тут можно либо из родника самостоятельно, либо вино с пивом. Если я закажу просто воды, мне, конечно, ее принесут, но только какими руками принесут и какие бактерии там будут плавать – отдельный разговор. Антибиотиков, повторюсь, здесь нет, про кипячение никто не знает. Даже древние римляне были умнее средневековых людей – они обязали своих легионеров разбавлять воду вином, и спирт, содержащийся в вине, отправлял на покой большую часть бактерий, в результате римское войско спокойно отжало половину Европы…