Архондарик под открытым небом

1. В одно из моих посещений старца я спросил его о помыслах, и он мне сказал: «Всегда имей добрый настрой. Чтобы ты понял меня, я расскажу тебе два случая, бывшие здесь. Однажды пришел мальчик, лет семнадцати, и постучал, чтобы я открыл ему. Было еще утро. Я выхожу и подхожу к проволоке. — Я хочу видеть отца Паисия, — говорит он мне. Я, чтобы немного испытать его настрой, говорю ему: — Его нет здесь. Он ушел на Карею купить сигарет. — Хорошо, я его подожду, отвечает мальчик, имея всегда в уме хороший помысел. — Уходи! — говорю ему. — Зачем ты его ждешь? Он… — Нет, батюшка, я хочу его увидеть! — настаивал мальчик. Этот молодчина имел хороший настрой, и я не мог смутить его, несмотря на то, что долго его терзал. Он не принимал плохого помысла. Это была хорошая душа. В другой раз пришел один человек и просил меня помолиться за его ребенка, который был тяжело болен. — Я что-нибудь сделаю, сказал я ему, — но должен и ты помочь. Конечно, ты не умеешь ни молиться, ни поститься, ни класть поколоны и т. д. Но избавься от одного своего недостатка. — Какого недостатка, батюшка? — спросил он меня. — Брось курить, — сказал я ему. Он внимательно выслушал меня, и, когда я открыл ему церковь, чтобы он зашел и приложился к иконам, незаметно для меня он оставил на одной стасидии пачку сигарет и зажигалку. Тот же час пришел другой, вошел в церковь, поглядел из любопытства и вышел наружу. Он пошел и сел вот на эту каменную приступку, которая у стены церкви, зажег сигарету и курит без зазрения совести. Я вышел наружу и увидел его. — Ба, дорогой, да ты куришь здесь, где церковь? Иди вон туда, под деревья, и кури там, а не здесь! — говорю я ему. Но он имел плохие и лукавые помыслы, и ответил мне с наглым видом: — Тебе-то какое дело до того, что я курю? Ты куришь в церкви, а я, куря снаружи, поступаю плохо? Я ему снова сказал чтобы он ушел отсюда, но он упирался и говорил мне те же слова. „Но что он говорит?“ — спросил я себя. Я не мог его понять. Вхожу в церковь и вижу пачку сигарет, оставленную исстрадавшимся отцом. Я тут же догадался, что этот человек неправильно меня понял и думал, что это мои собственные сигареты, и я курил в церкви! Я ему объяснил, что случилась на самом деле, но он имел дурной помысел. У него не было желания получить пользу. Он искал оправдания своему злу, чтобы сохранить его в себе. А тот мальчик, как я сказал прежде, имел хороший настрой».

2. Старец сказал: «Сатана до последнего нашего вздоха не перестанет сеять в нашем уме лукавые и нечистые помыслы. Не будем придавать им значения. Оставим их пролетать мимо нас, как пролетают птицы в воздухе. Пустим в ход фабрику добрых помыслов. Что мы дадим ей, то и получим. Дадим железо — и получим железо. Дадим золото — золото и получим. Увиденное нами зло будем всегда превращать в добро. На все будем смотреть с простотою. Один монах, простой в сердце, увидел на одном японском радиоприемнике крест и, как вы думаете, что он сделал? Он не осудил японцев, поставивших на радиоприемнике крест, но сказал: „Слава Богу за то, что и японцы стали христианами“. Если вам случится быть в какой-нибудь компании, где не говорят о духовном, молчите и не придавайте значения тому, что говорят, а тайно творите молитву. Так и молитва будет совершаться за тех, кто пустословит, и вы не получите вреда».

3. Снова сказал старец: «Пусть не остается в вас надолго плохой помысел, ибо он наносит вред. Он подобен мухе, садящейся на мясо и откладывающей яйца. Вскоре в мясе появляются черви. Так и плохой помысел, когда он остается в уме, причиняет большой вред».

4. Какому-то молодому человеку, который хотел стать его послушником, старец сказал: «Когда ты сам не имеешь благих помыслов, то чем тебе поможет старец? Если, для примера, человек по немощи делает зло, ты его осудишь за это. Теперь, если он при помощи Божественной благодати совершает какое-нибудь чудо, ты скажешь что он колдун, и поэтому сотворил чудо. Так думает человек, имеющий плохие помыслы».

5. Старец сказал: «Хульные помыслы подобны самолетам, которые досаждают нам своим шумом против нашей воли, и мы не можем им помешать. Сильнейшая противовоздушная оборона — это псалмопение, ибо оно является и молитвою ко Христу, и презрением к диаволу». В другой раз он сказал: «Хульные помыслы изгоняются только равнодушием и презрением к ним. Когда они нас атакуют, будем петь. Они не наши, а чужие. Они приходят извне, подобно шуму самолетов».

6. Двое паломников спросили старца, несут ли они ответственность за те помыслы, которые атакуют их ум, и он ответил им: «Я нахожусь здесь, а надо мной летят самолеты. Воспрепятствовать самолетам я не могу, и поэтому не ответственен за это. Но если бы я начал строить аэродром, тогда бы я взял ответственность на себя».