Архонт

Именно затем я вел тебя в Ядро. Все просто. Создатели системы Стеллара позаботились о безопасности, и стань известно о наших намерениях раньше, Стеллар постарался бы уничтожить угрозу своему существованию. Только гранд-легаты, администраторы системы, могут менять ключевые директивы, находясь в Ядре, а я, увы, не смогу выбраться с Черной Луны, сохранив звание и личность.

Ты, наверное, не понимаешь почему? Попробую показать…

Картинка неуловимо изменилась. Я осознал себя в необычном месте, внутри огромного каменного октаэдра, чья поверхность напоминала гигантские многоугольные соты, каждая ячейка которых легко вместила бы группу людей. Часть этих ячеек была хаотично заполнена округлыми яйцеобразными конструкциями, покрытыми пульсирующими венами азур-узора. Большинство «яиц» казались разбитыми, поврежденными, на стенах октаэдра виднелись огромные трещины, а пол громоздился торосами вздыбленного камня.

Саркофаги. Разные, большие и малые, но именно они. Из такой штуки я вылез на свет без памяти уже на Земле. Значит, сейчас Прометей покажет мне, как все начиналось…

Мой предшественник заговорил, за кадром, комментируя происходящее. Кольнуло странное несоответствие – тембр и настроение Прометея были несколько иными, чем минутой ранее, словно нейропломбы «записывались» в разное время. Или поверх уже записанного видео.

Наших сил на Черной Луне оказалось недостаточно. Я проиграл, мы не справились. Флот погиб, Первый Легион разбит. Умерли очень многие. Прорывы уничтожили все наши лагеря, а уцелевшие предпочли сбежать на исправных кораблях, бросив всех остальных здесь. Человеческий фактор.

Я ощутил горькую усмешку после этой фразы. Словно показала себя обратная сторона «человечности», на которую всегда ставил Прометей.

Несколько разрозненных отрядов были вынуждены уйти в глубины, в том числе и наш. Мы нашли уцелевшие Саркофаги. Появилась возможность эвакуации. Но выживших было гораздо больше, чем посадочных мест.

Вокруг стояли люди. Вернее, Инкарнаторы. Много – я не мог сосчитать в туманной дымке точное количество, но не меньше нескольких десятков. Оборванные плащи, тусклые поврежденные доспехи. Замотанные грязными тряпками лица. Ничего не осталось от гордости и блеска Первого Легиона – толпа отчаявшихся бродяг, почти утративших человеческий облик. Сколько они скитались в недрах Черной Луны? Годы, десятилетия? Странное зрение Прометея угадывало среди них бесплотные силуэты, похожие на призраков – практически лишенных тел, поддерживаемых только струящейся внутри спиралью Тьмы.

Она была тут везде. Блестела в глазах Инков, струилась в разрезах кибернетической брони, наполняла их изнутри. Все они стали Одержимыми. Но я до сих пор не видел, что произошло с моим предшественником. Он не показывал себя со стороны. Случайно или намеренно?

Постарайся меня понять. Я создал Первый Легион. Не хочу и не могу бросить тех, кто доверился мне. У меня есть возможность спасти их. Вернее, попробовать это сделать. Если ты слышишь меня, значит, у нас все-таки получилось. Смотри! Ты должен это знать!

– Мы закончили погрузку Умбры. Одновременно запустим все уцелевшие Саркофаги – есть шанс перегрузить системы Звезды. Тогда, может, прорвемся…

Я неожиданно узнал говорящего, высокого Инка в поврежденной крылатой броне. Знакомый вингер, поза, движения… Это был Ангел. Над остальными тоже появились опознающие глифы – Сумрак, Рай, Чехов, Гнев, Талия Винтер… И другие, известные мне только по спискам Первого Легиона да древним легендам, из уст в уста передающимся в кланах.

– Все готовы?

Это был мой голос. Спокойный, уверенный.

– Да.

Они подходили, смыкаясь в сплошное кольцо. Не очень приятное зрелище. Вблизи многие оказались мертвецами, походящими на Оскала, будто человеческая плоть не выдержала бесконечных испытаний, и только Тьма поддерживала носителей в рабочем состоянии.

– Последние желания будут?