Архонт

Около двух десятков человек за деревянными столами опохмелялось пивом. За убогой барной стойкой листала глянцевый журнал болезненного вида женщина. Возле туалета пожилая уборщица лениво мыла полы и при этом непрерывно ворчала. Это было дешёвое, неопрятное заведение, которое городские власти давно грозились закрыть, но почему-то не закрывали. Обычно сюда приходили одни и те же завсегдатаи – местные пропойцы, сумевшие наскрести мелочь на опохмелку.

Надзиратель ослабил поводки и торопливо вышел из заведения. Плохой, ужасный запах! Тошнит от него. Мерзкие звуки, запахи – всё это его сильно расстраивало, он не понимал, почему так остро на них реагирует. А ещё был холод, горчица… Нужно привыкнуть? Но ему не хотелось, чтобы всё было так, со сложностями, ему хотелось, чтобы всё было сейчас и сразу.

Злясь и непрерывно отплёвываясь, он пнул мусорную урну у входа в заведение. Пнул ещё раз, но гораздо сильнее, а потом уж и со всей силы… и ощутил боль в ноге. И тут его накрыла настоящая волна гнева, разум будто бы ухнул в бездну. Полностью потеряв над собой контроль, он упал и замолотил кулаками по земле. Двое одержимых озадаченно переглянулись, а потом ухватили его за руки и подняли. Из бара выбежали ещё одиннадцать пропойц, чей разум подавили эгрегоры. Надзиратель тяжело дышал и дрожал всем телом, но потихоньку приходил в себя.

– Что… что это было? – прошипел он.

Одержимые молчали, опустив головы. Надзиратель окинул их ледяным взглядом, словно виня именно их в своём приступе безумия. Он не понимал, почему потерял над собой контроль. Запах, боль, гнев? Или дело в слабой человеческой плоти? Внутри всё вибрировало, будто в желудке, сердце и голове работали не совсем исправные моторчики. В ушибленной ноге пульсировала боль, глаза слезились. Познавать этот мир оказалось делом не лёгким. Теперь уж не хотелось, как раньше, всё обнюхать, пощупать, попробовать. Что это, разочарование? Нет! Конечно же, нет! Это всего лишь очередной урок: нужно принимать правила этого мира. Пока принимать! А со временем он, архонт средней иерархии, навяжет миру свои правила. Без сомнений. Так и будет!

Одержимые заботливо отряхнули его от снега, поправили съехавшую на бок ушанку, крепче подвязали пояс на тулупе, протёрли и водрузили на нос очки.

Из заведения вышла барменша, желая выяснить, с чего вдруг все выбежали на улицу, побросав недопитое пиво. Но, встретившись взглядом с глазами странно одетого парня в очках, вздрогнула и поспешила обратно. Позже она расскажет уборщице, что у неё даже голова закружилась, когда заглянула в эти глаза. «Было в них что-то… что-то…» Ей понадобится минута, чтобы подобрать верное определение: «Звериное!» А уборщица сокрушённо покачает головой и скажет печально, но со знанием дела: «Такие глаза у наркоманов бывают. Уж я-то знаю. У сына моего такие. Иной раз как глянет, как глянет…»

* * *

Прохожие глядели на него и его Стаю с опаской и презрением. И это доставляло ему какое-то злое удовольствие. Презрительные взгляды оскорбляли, а он желал быть оскорблённым. Вон хотя бы та женщина в пышной шубе… Как она смотрит? Так, словно он и одержимые самые мерзкие твари. Так, словно мысленно извергает сотни проклятий. А вон те подростки? Эти глядят с насмешливым презрением. А та старушка с клюкой?..

Наказать! Теперь это будет не просто веселье, а справедливое, исполненное смыслом наказание. Стая умоляла предоставить свободу действий. Теперь у эгрегоров были тела, теперь они, как раньше, могли дать волю тёмным инстинктам. Их звериное возбуждение росло с каждой секундой. Хищники жаждали крови.

Со всеми тринадцатью одержимыми Надзиратель вошёл в универсальный магазин с позитивным названием «Всё для вас!», улыбнулся, вскинул руки и закричал:

– Ф-ф-ас!

И началось.

Ревя, точно бешеные звери, одержимые ринулись в атаку. Они нападали на перепуганных растерявшихся покупателей и продавщиц. В ход шли кулаки, ногти, зубы и всё, что под руку попадалось. Воздух дрожал от воплей и грохота. Сразу четверо одержимых набросилось на молодого охранника, который один из немногих попытался дать отпор и даже успел мощными ударами уложить парочку агрессоров. Но против дикой ярости у него не было шансов – одержимые сбили его с ног, разодрали в кровавые клочья лицо и шею, бутылочными осколками вспороли живот. Какая-то женщина, забившись в угол и прикрыв голову руками, истерично визжала. Пожилой мужчина ползал среди разбросанных продуктов и с каким-то обиженным удивлением шептал: «Помогите, помогите…»

Бились витрины, переворачивались прилавки, в стены летели и взрывались осколками бутылки. Одержимые носились по магазину и всё громили. Некоторые из них безумно хохотали. Несколько покупателей и одна продавщица успели укрыться в подсобном помещении, и теперь одержимые пытались выломать дверь, поочерёдно, дико вереща, врезаясь в неё своими телами. По полу, вперемешку с кровью, растекались лужи алкоголя, соков, минеральной воды.