Арктическая академия. Дело Гронского

— Я рассчитывал, что ректором академии поставят меня. Ведь я был первым, кто приехал в эту дыру, я второй год работаю здесь и сделал многое, чтобы поставить нашего человека на пост ректора…

— Ты? — удивился Брюсов. — Что за чушь? Ты и твой дружок Яковлев провалили абсолютно все задания, которые вам поручили: едва не попались сами, когда пытались подставить Уварова, не смогли ликвидировать Чижова на дуэли, я уже молчу о покушении на Седову. Так опозориться — нужно уметь. Нужно было всего-то помочь ушкуйникам сделать их работу, но вы и тут облажались!

Покушение на Седову? Что-то я не слышал ни о чём подобном. Учитывая, что Реги в полном порядке, ребята потерпели поражение.

— Нет, тебе нельзя доверить ни одно важное задание, — отрезал Брюсов. — Ты ни на что не способен. Тем более, на такое серьёзное дело, как управление академией, где нужно владеть ситуацией и не только просчитывать шаги противников наперёд, но и принимать контрмеры.

— Вот, значит, какая благодарность нашей фракции? — процедил Медин. — Хорошо, я учту на будущее!

Рядом послышались тяжёлые шаги, и мне пришлось срочно останавливать время, чтобы успеть убраться из коридора, прежде чем здесь покажется Павел. Спускаясь по ступенькам, я прокручивал в голове детали подслушанного разговора. Выходит, Брюсов заодно с Мединым и Яковлевым. Вся эта шайка работает на фракцию Беловых и заодно с Его Высочеством Владиславом. У меня и раньше были подозрения, но теперь я знаю это наверняка. А раз стороны конфликта известны, пора действовать!

Глава 7. Чижовы

Единственное, что спасало в этот период — занятия. Собственно, то, ради чего я и находился в академии. Второй курс под моим руководством достиг такой слаженности, что мог на равных противостоять специальным подразделениям. Конечно, опыта противодействия другим талантом им не хватало, но мы продолжали практиковать общие занятия с оборотниками, целителями, артефакторами и предсказателями. Брюсов с абсолютным безразличием относился к нашей затее, делая вид, что его это не касается.

А вот у первого курса дела пока шли хуже. Нам предстояло ещё серьёзно поработать над оттачиванием их персональных талантов, я уже не говорю о работе в группах и противодействии другим талантам.

— Клим, попытайся ещё раз! — потребовал я, когда Мадьярову потребовалось использовать талант на целую группу противников.

— Не выходит! — пожаловался парень. — Я как только ни пытался — никак! Мне нужно представить цель, которую нужно усыпить.

— А если представить несколько целей? Смотри не на пространство, а на тех, кто находится здесь.

Клим пытался, но у него так и не получилось, поэтому пришлось пока отказаться от этой затеи и отложить её до факультатива.

— Арсений Игоревич, а это правда, что вас могут уволить в конце года? — заволновался Белкин.

— Уволить могут кого угодно и совершенно неважно когда. А что на счёт меня… Давайте для начала хотя бы доживём до конца года.

Я не стал вдаваться в подробности и объяснять ребятам почему их преподаватель может покинуть академию уже в январе. Если захотят разобраться, поймут что к чему, а если расскажу свою версию, могу вылететь с работы ещё раньше. Да и что будет, если кто-то из студентов примет мою сторону и решит отстаивать справедливость? Проблем для своих подопечных точно не хотелось.

— Так! Давайте смоделируем ситуацию ещё раз, а потом я вас отпускаю! — распорядился я, понимая, что времени до конца занятия осталось совсем немного.

Ситуация в академии напоминала состояние войны. Брюсову и его подельникам объявили настоящий бойкот. Распоряжения нового ректора намеренно исполнялись неточно и медленно, часто возникали ошибки. Он прекрасно понимал нашу позицию, грозился уволить всех, но пока сделать ничего не мог, потому как найти преподавателей в разгар учебного года не выйдет. Да, я готов был поспорить, что он уже подал запрос в Москву и попросил подыскать нам замену, но пока преподаватели найдутся, пройдёт ещё много времени.

К концу недели Брюсов уволил только Наумову, решив самостоятельно вести пары у всех трёх курсов. Таким образом, он надеялся показать нам, что незаменимых людей нет, но борьба шла на истощение, и отступать не имело смысла. Неизвестно чем бы закончилось наше противостояние, если бы в начале новой недели в академии не появился Рагузов.

— Игорь Всеволодович, так быстро? = ухмыльнулся я, встретив председателя комиссии. — Мы вас ждали только в январе.

— А я так погляжу, вы очень рады видеть меня, Чижов! — хмуро отозвался чиновник. — Собирайте преподавательский состав и студентов, у меня важное послание из Москвы.

— Настолько важное, что пришлось гнать вас за полторы тысячи километров?

— Не представляете, насколько важное! — отозвался Рагузов.

Собрать полный актовый зал оказалось не так-то и просто, потому как пары уже закончились. Пришлось звать студентов из общежития, вызванивать всех, кто успел выйти в город и возвращать преподавателей, которые уехали домой.