Арктическая академия. Остров-призрак

— А конкретные примеры будут, или мы будем говорить об абстрактных случаях? — мне нравилось злить эту молодую выскочку. Как же она злилась и краснела от гнева, когда не находила что ответить.

— Называть конкретные имена я не буду ради безопасности студентов, а их жалоб для меня достаточно, чтобы составить мнение о вашей компетентности! — бросила мне девушка.

— Недовольные всегда были и будут. Кто-то пытается свести счёты с преподавателем, который ставит оценки ниже, чем им хотелось бы или не идёт на поводу. Вы были на моих занятиях и видели как проходит обучение студентов. Мы же с вами квалифицированные специалисты, вот и давайте оперировать не эмоциями, а фактами, иначе проверка превратится в балаган.

Стоило видеть побагровевшее личико Элеоноры Эдуардовны. Она буквально кипела от злости и сверлила меня взглядом. Очень зря, потому как эмоции зачастую мешают думать. Возможно, она смогла бы придумать какую-нибудь пакость, но в этой эмоциональной дуэли я взял верх и оставил её безоружной. Рагузов лишь развёл руками, понимая, что всё равно ничего не изменит, и признался:

— В общем, замечания мы озвучили, за исполнением проследит руководство академии, — примирительно произнёс Игорь Всеволодович. — Более претензий к вашей работе у нас нет. Поздравляю, вы прошли испытание, и с этого дня можете по праву считать себя преподавателем академии. О присвоении вам категории и повышении денежного довольствия вам сообщат в академии. Желаю вам удачи, коллега!

Мы с Рагузовым пожали руки, я вежливо и с издевательской улыбкой слегка поклонился дамам и вышел из кабинета. Как по мне, этот Игорь Всеволодович — единственный адекватный человек во всей комиссии, чего нельзя сказать о его помощницах. То ли их предвзятое отношение диктовали нравы столицы, то ли они изначально были настроены против меня, но я был искренне рад, что они скоро уберутся отсюда подальше.

Главное, что я успешно прошёл испытание комиссии и получил категорию. Теперь я по праву могу называть себя преподавателем!

Глава 9 Удар в спину

На субботу Гронский объявил общее собрание. Комиссия уехала обратно в Москву, а Остроумова собиралась провести «разбор полётов» и подвести итоги. Ещё вечером пятницы я знал, что Кеша получил категорию, а вот об остальных пока ничего не было известно. Больше всего я переживал за Седову, которая относилась к учебному процессу по-своему и слишком много внимания уделяла практике. Я и сам этим грешил, но не настолько серьёзно.

Остроумовой на месте не оказалось. Видимо, она отправилась в Москву вместе с членами комиссии, поэтому собрание провёл Борис Ефимович.

— В общем, ребята, есть и хорошие, и плохие новости. Комиссия оценила работу нашей академии как удовлетворительную и осталась довольна результатом. Все кроме одного молодого преподавателя получили категории и теперь могут по праву носить это гордое звание. Поздравляю Уварова, Чижова, Наумову, Седову и Медина. Увы, с Николаем Гараниным нам придётся расстаться.

Все взгляды машинально обратились в сторону Николая, который слабо улыбнулся и пожал плечами, словно хотел сказать, что сделал всё возможное.

— Что на счёт оплаты труда, мы поднимем вашу оплату в соответствии с полученной категорией. Мы посоветовались с другими преподавателями и решили, что будем понемногу привлекать вас к ведению занятий у старших курсов. Пора вам набираться опыта. На сегодня всё!

— Стоило нас собирать ради пяти минут дела! — пробормотал недовольный Медин, когда мы выходили из зала. В другой момент я бы обратил на него внимание, но сейчас искал взглядом Гаранина. Кеша нашёл его раньше меня и высказывал ему за неудачу.

— Коля, как так? Никогда бы не подумал, что ты не справишься с такой задачей! — возмущался Уваров.

— Кеша, ты мыслишь односторонне. У тебя есть только хороший результат и плохой, — отмахнулся ратник.

— Хочешь сказать, в этой ситуации есть другой вариант?

— Есть! И он самый подходящий для меня, — признался Николай.

— Не понимаю. Тебе дали возможность остаться в Мурманске, быть рядом с семьёй, а ты всё пустил коту под хвост!

— Я поступил так, как будет лучше для всех: и для меня, и для семьи, и для моего дворянского дома. Ты, хоть и дворянин, но пока совершенно не умеешь мыслить глобально. Здесь, на должности преподавателя, я никак не смогу помочь своего дому, а у меня руководящая роль. Очень скоро мне придётся принимать дела отца. Если я проторчу здесь три года, потеряю хватку, связи и видение реальной картины происходящего. Слишком долго придётся вникать заново. Нет, я уйду из академии, получу направление в порт Мурманска и там смогу развернуться на полную катушку. Всё сложится наилучшим образом!

— Не совсем! — вмешался я в разговор парней. — Ты не учёл интерес академии. Остроумова рассчитывала на тебя, когда давала место среди преподавателей, но ты её подвёл. Теперь ей придётся искать нового человека.