Арктическая родина в Ведах

Да, это верно, что ведические барды говорят о древних и новых гимнах, но они часто упоминают и о том, что, хотя гимн и новый («навьяси»), однако бог или божественное создание, которому гимн посвящен, старый («пратна») или древний (VI, 22, 7; VI, 62, 4; X, 91, 13 и др.). Это показывает, что божества, чьи подвиги воспевались в гимнах, считались древними, да ведь имеются выразительные строфы, явно указывающие на то, что не только боги и их подвиги считались древними, но и описываемые в гимнах результаты подвигов воспринимались как традиционно известные, а не удостоверяемые свидетельствами самого поэта. Так, в гимне (I, 32, 1) поэт начинает свое песнопение с ясного указания на то, что он воспоет подвиги Индры, совершенные им раньше, изначально («пратхамани»), в древности, о чем говорят и такие определения в других гимнах, как «пурвьяни», «пурвих», относящиеся к подвигам Индры (I, 11, 3; I, 61, 13). Достижения Ашвинов тоже называются «пурвьяни» (I, 117, 25), и приводимый в этом гимне длинный список подвигов указывает на то, что поэт здесь суммировал традиционно известные ему подвиги, а не был сам их свидетелем, как не были и его ближайшие предки. Это подтверждается и тем, что такие упоминаемые в гимнах риши, как Ангирасы или Васиштха, считались обладавшими сверхчеловеческой силой (VII, 33, 7–13) или же могли жить с богами, общаться с ними (I, 179, 2) и участвовать в их развлечениях (VIII, 76, 4). Они считаются также и самыми ранними руководителями — «патхикрит» для жизни будущих поколений (X, 14, 15).

Невозможно предполагать, что ведические поэты приписывали такие сверхчеловеческие свойства своим близким предкам, и мы поэтому приходим к заключению, что упоминаемые здесь предки жили в допотопные времена («нахпурве питарах») и проводили свои жертвоприношения в течение семи или десяти месяцев арктического года. А то, что относится к таким предкам, применимо также и к древним божествам, упоминаемым в гимнах.

Выше я указывал, что легенда об Адити и ее сыновьях выразительно говорит, что она связана с древнейшими веками — «пурвьям югам», и это же можно отнести к легендам об Индре, Ашвинах и других божествах, чьи подвиги описываются в Ригведе как «пурвьяни» или «пратхамани», то есть старые или древние. Короче, древние гимны, поэты или божества, упоминаемые в Ригведе, должны быть отнесены к давно прошедшим векам, а не ко временам постледниковья. Следует заметить, что арктические характеристики этих божеств можно понять только при таком взгляде.

Ведические барды заслуживают высокой оценки как создатели и составители новых песнопений и гимнов, но это не решает вопроса о том, что сюжеты этих гимнов могли быть порождены ими. Тот факт, что божества именовались древними в противоположность адресуемым им гимнам (VI, 62, 4) и им сообщались в гимнах атрибуты северного характера, дает нам возможность ответить на этот вопрос так: хотя словарный состав гимнов был новым, суть их сюжетов была старой, то есть традиционно переданной поэтам из глубин древних времен. Так, в одном из гимнов (X, 72, 1–2) поэт, желая отпраздновать зарождение или возникновение богов, начинает словами: «Начнем ради восхваления праздновать (воспевать) в гимне рождения богов, чтобы хоть один из нас в эти грядущие времена мог увидеть их» («йях пашьяд уттаре юге»).

Здесь мы видим ясный контраст между фактом рождения и поэтом, который может увидеть в гимнах будущее. Это означает, что суть сюжета связана с прошедшими веками и что поэт празднует (воспевает) свое предвидение, или видение будущего существования этой сути. Тот взгляд на ведические гимны или их содержание, что они были предвидимы, а не сотворены самими риши, поддерживается этими словами. Подобное же выражение мы видим и в гимне (VIII, 59, 6), где говорится: «Индра и Варуна! Я увидел силой подвижничества («тапас»), то, что вы прежде дали риши (то есть) мудрость, понимание речи, свято услышанное («шрутам») и все те места, которые создали мудрецы, когда приносили» жертвы». Мысль о предвидении сути сюжетов ведических гимнов выражена здесь почти теми же словами, что и произносил Вьяса в указанном отрывке из «Махабхараты». Видя такие выразительные тексты, мы понимаем, что единственным путем к примирению конфликтных утверждений по поводу человеческого или сверхчеловеческого происхождения гимнов является указание на форму и суть гимнов, как и предлагали Патанджали и другие ученые.