Арктическая родина в Ведах

Индусы убеждены в неблагоприятности наступления смерти в дни питрияны, и даже величайший герой «Махабхараты», старый Бхишма, ждал на смертном ложе того момента, когда солнце перейдет точку зимнего солнцестояния, то есть пройдет дакшинаяну (Южный путь), что есть синоним питрияны; в те времена это понималось как завершение отрезка времени, необходимого для прохождения солнца от летнего к зимнему солнцестоянию. Множество пассажей, рассеянных по всей литературе Упанишад, являют поддержку этой же точки зрения. Там описывается путь души человека в зависимости от наступления его смерти в период дэваяны или питрияны и говорится о ряде преимуществ, получаемых душой того, кто умер в дни дэваяны, то есть в дни пути богов. Все эти пассажи собраны воедино в произведении Шанкарачарьи (Шанкары), известном под названием «Бхашья о Брахма-сутрах» (IV, 2, 18–21), то есть «рассуждения о Брахма-сутрах». В этом произведении мудрец Бадараяна стремится совместить и примирить все эти указания с практическими действиями и фактом наступления смерти во время ночи богов (питрияны). Ведь с религиозной точки зрения такая смерть должна считаться недостойной, и он' выражает свое мнение, говоря, что не следует нам думать, будто тексты предупреждают о тяготах будущей жизни каждого, кто умирает во время дакшинаяны, то есть ночи богов. Бадараяна добавляет, как бы предлагая альтернативный вариант, что эти предупреждения могут, возможно, относиться лишь к йогам, стремящимся к достижению особого счастья на небесах после смерти.

Что бы мы ни думали об этих взглядах, мы можем ясно увидеть в этих попытках Бадараяны непреложное знание о наличии такой традиции, которая, хотя и не может строго запретить умирать во время ночи богов, но, во всяком случае, явно осуждает такое событие, исходя из религиозных устоев. Эту традицию можно легко и разумно объяснить, если, как уже указывалось, питрияна изначально означала долгий мрак, непрерывную ночь: ведь погребальные церемонии следовало в таких случаях отложить до момента рассвета в конце питрияны, то есть до начала дэваяны. Даже теперь считается неблагоприятным факт наступления смерти в ночное время, и погребение может начаться лишь с наступлением рассвета.

Писания парсов еще более выразительны. В «Вендидаде» (фаргард V, 10; VIII, 4) ставится вопрос: что должны делать приверженцы Мазды, если в доме случится смерть, когда прошло лето и пришла зима? Ахура Мазда отвечает так: «В таких случаях в каждом доме следует выкопать яму, и пусть тело лежит в ней и две ночи, и три ночи, и месяц, до тех пор, пока не начнут летать птицы, расти травы, течь потоки и ветер не начнет подсушивать влажную землю». Считаясь с тем фактом, что почитатели Мазды должны вынести мертвое тело на солнце до того, как отдадут его на съедение птицам, можно думать, что единственной причиной предписания держать его в доме в течение месяца является, вероятно, то, что речь идет о месяце мрака. Описание начала полетов птиц и истечения потоков напоминает одно из описаний рассвета в Ригведе, и не исключено, что все эти слова относятся к тому же феномену, что и в Ригведе. Они указывают на полный мрак периода зимы, когда тело следует держать в доме, чтобы явить его солнцу при первых же проблесках зари, последовавших после долгой ночи.

Более удобным для нас будет обсуждение всех таких пассажей после того, как мы рассмотрим все ведические свидетельства об арктической родине. Я привел их тут лишь для того, чтобы указать на полное совпадение и близость между текстами индусов и парсов, касающимися проблемы дня и ночи богов и являющими свои полярные характеристики, безошибочно указывающие на существование древней родины в пределах Полярного круга.

Такие же традиции обнаруживаются не только в литературе индусов и парсов, но и у других ветвей арийской расы. Например, д-р Уоррен приводит греческие традиции, подобные вышеприведенным здесь. Так, говоря о вращении неба, Анаксимен уподобляет его «вращению шапки на голове человека». Цитата из другого греческого писателя показывает, что «сначала Полярная звезда всегда появлялась в зените». По утверждению Антона Кирхенбауэра, в «Илиаде» и «Одиссее» два рода дней постоянно соотносятся с одним, который длится год, особенно при описании жизни и подвигов богов в течение других 24 часов.

Ночь богов находит параллель в скандинавской мифологии, когда упоминаются «сумерки богов», означающие то время Одина и асов, или богов, Когда кончается их власть, но не навсегда, а до времени своего возрождения, которое описывается так: «От мертвого солнца произошла дочь, прекраснее своего родителя. И человечество снова стало возрождаться к жизни и бракосочетаниям». Если эти традиции и утверждения правильны, они показывают, что идея полугодовой ночи и дня богов принадлежит не только индоиранцам, но и индогерманцам и что она, значит, родилась на исходной родине арьев.