Арктический мост(изд.1959)

— Да, правда. А я и не подумала об этом, — рассмеялась Аня.

Волков уселся в кресло водителя и потрогал рычаги. Ане пришлось объяснить устройство каждого из них.

— Почти совсем как в ракетном вагоне, — заметил Николай Николаевич.

Аня нахмурилась:

— Не совсем. Там не было боковых и тормозящих дюз.

Кроме Ани и Волкова, в рубке никого не было. Продолжая сидеть в кресле и внимательно рассматривая приборы, Николай Николаевич спросил:

— А вы вспоминаете о нем?

— О ракетном вагоне? Он кажется мне прототипом этого корабля. Сколько институтов, сколько умов, сколько новых решений и находок… а конструкция чем-то похожа.

— Нет, я спрашиваю об Андрее Корневе.

Николай Николаевич искоса взглянул на Аню. Возможно, из-за светофильтра лицо ее показалось ему залившимся краской.

— Об Андрее? — тихо повторила Аня и почему-то прикрыла дверь в цилиндрический коридор. — Вы знаете, Николай Николаевич, не могу объяснить, но в последнее время я себе места не нахожу. Особенно после встречи в Восточном порту. Я вам когда-то рассказывала о Барулиной… Она была врачом на том корабле, где Андрей… Я встретила ее. Столько воспоминаний!.. Я очень, очень прошу вас, не задерживайте наш отлет!

— Нет, отлет я ваш откладываю. Это уже решено, — твердо сказал Волков.

— Но почему, почему? — Аня прижала руки к груди. — Ведь вы ответственный человек, чем вызвано ваше решение? Нет причин…

— Есть причины, — веско сказал Николай Николаевич. — Я хотел вам сообщить, что Андрей Корнев жив и вернулся к нам.

Аня ничего не ответила. Николай Николаевич сидел лицом к пульту и не поворачивался. За собой он не слышал никакого движения. Снаружи доносились глухие удары. Вероятно, стучали по обшивке корабля. Перед Волковым прыжками двигалась секундная стрелка хронометра. Он следил за тем, как переползала она из левой половины циферблата в правую.

— Он здоров теперь. Много перенес. Пролежал несколько лет в параличе, потерял память…

Стрелка хронометра поднялась вверх, прошла через верхнюю точку и стала спускаться.

Волков обратил внимание, что средняя часть пульта, по-видимому, опрокидывается. Он протянул руку и, взявшись за специальные выступы, дернул их на себя. С легким звоном доска пульта подалась и стала поворачиваться, превращаясь в маленький столик. С обратной стороны ее было зеленое сукно. В образовавшейся нише стоял красивый чернильный прибор, а около него портрет в рамке.

Николай Николаевич пододвинул к себе рамку и, надев очки, посмотрел на фотографию. Морщины на лице его разгладились. Держа фотографию в руках, он обернулся.

Аня быстро спрятала платок в карман. Потом она опустилась на колени и, прижавшись щекой к плечу Николая Николаевича, долго смотрела вместе с ним на портрет Андрея.

Глава шестая ПОДВОДНЫЕ ГОНКИ

Степан Григорьевич Корнев стоял, скрестив руки на груди и наклонив голову. Он словно внимательно рассматривал мозаичный пол, повторявший рисунок потолка, а потому казавшийся его отражением.

На перроне вокзала «Мурманск — подземный» было тихо. Около колонны выстроилось тридцать молчаливых фигур, одетых в одинаковые черные пары. Это были инженеры — руководители строительства.

Две девушки вынесли из диспетчерской легкий столик, накрыли его красным сукном, потом принесли блестящие металлические стулья.

Отдаленный шум, доносившийся из темных круглых отверстий, куда уходили рельсы, внезапно смолк.

Послышались тяжелые шаги и поскрипывание сапог. Степан Григорьевич оглянулся. По платформе, сильно сутулясь, отчего его широкие плечи казались еще шире, шел Иван Семенович Седых. Подойдя к столу, он откашлялся и густым старческим басом сказал:

— Комиссия закончила приемку сооружения «Арктический мост». Сейчас, по традиции строек эпохи Великих работ, состоится торжественное подписание акта, после чего по трассе туннеля пройдут два пробных поезда. Правительство поручило мне объявить благодарность всему советскому коллективу стройки и поздравление американскому коллективу. Одновременно я передаю всем собравшимся поздравление президента Соединенных Штатов Америки…

Степан Григорьевич удовлетворенно кивнул головой.

Присутствующие заметно оживились, головы всех, как по команде, повернулись к главному входу. Седых выпрямился.

По платформе один за другим шли члены приемочной комиссии. Степан Григорьевич, не меняя позы, искоса взглянул на них. Среди них был Андрей.

— Степан, здравствуй! — Андрей подошел к брату. — Почему ты не показывался все последние дни? Ведь ты член приемочной комиссии. Почему ты не принимал участия в нашей работе?

Степан Григорьевич пренебрежительно пожал плечами.

— Мое дело было построить, — кратко сказал он и отошел к столу.

Андрей на мгновение задержался. Он как бы старался вникнуть в скрытый смысл этих слов. Потом, вспыхнув, он рванулся было к брату, но удержался.

Люди подходили к Седых и подписывали акт и рапорт правительству в полной тишине.

Степан Григорьевич тоже поставил свою подпись. Он расписался размашисто, через весь лист.

Андрей взял перо последним.