Арктический мост(изд.1959)

— Свободные граждане, — начал Мор, обводя глазами бесчисленные черные лица на берегу, — я рад, что встречаюсь с вами, как встречался еще недавно с такими же свободными гражданами в Бостоне и Детройте. Прислав за мной этот чудесный памятник вашего освобождения, вы оказали мне великую честь и всколыхнули во мне чувство благодарности провидению за Великого Американца, благородством и справедливостью положившего начало веку процветания. Когда его усилиями было покончено с недоверием и враждебностью внутри нашей страны, в ней проснулись небывалые творческие силы, обращенные на ее обогащение и прогресс. Не перед тем ли самым, но в масштабе всего мира, стоим сейчас и мы с вами, свободные граждане? Покончив с недоверием и враждебностью между нациями, мы, американцы, должны сплотиться с нашими заокеанскими друзьями и братьями, чтобы способствовать быстрому расцвету и обогащению всего мира. Мы входим в эпоху Великого сотрудничества и Великих работ. Одна из первых таких работ — титаническое строительство в самом недоступном месте земного шара — ждет нас. Вместе с Россией мы должны построить плавающий туннель в Европу, тем самым приблизив ее к себе и преодолев преграду океанов, отделяющих нас от всего человечества. Строительство туннеля займет наши свободные силы, даст вам, американцам, работу, благосостояние вашим семействам. Участие Америки в великом сотрудничестве отбросит в далекое прошлое боязнь нужды и голода. Вот путь Америки, начертанный провидением и завещанный нам историей! Борьбу за это свободное будущее и обещаю я вам в случае своего избрания, свободные дети великой Америки! Я уверен, что вы придете на выборы в большем количестве, чем прежде, свободные от равнодушия к делам человечества, не стесненные ограничениями, отмирающими в ваши дни, исчезающими так же бесследно, как исчезли когда-то черные гроздья бесправия, уничтоженные Авраамом Линкольном.

Восторженные крики потрясли воздух. Почтенного кандидата на руках перенесли на пристань и понесли к его автомобилю. Шоферу не позволили включить мотор — «Кадиллак» дружно покатили до гостиницы, украшенной национальными флагами.

Пассажиры с речного гиганта в бинокли могли видеть эту сцену.

— Так встречают не кандидата, а любимого президента, — заметил Джонни, отнимая от глаз бинокль.

— Негры… — многозначительно заметил кто-то.

— Скажите, это верно, что мистера Мора вызвали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности?

— Непоправимая ошибка для мистера Элуэлла! — рассмеялся Джонни. — Я слышал речь сенатора Майкла Никсона по этому поводу. Уверяю вас, одно то, что мистера Мора вызвали в Комиссию, даст ему дополнительно не один миллион голосов.

— Не считая коммунистов, — проворчал плантатор.

— Коммунисты и все, кто с ними, особо. Они поддерживают Мора, хотя он к социализму так же близок, как к самому господу богу.

— А как вы думаете, — наивно спросила Глория, — кого все-таки выберут — Мора или Элуэлла?

— Надо спросить американцев, чего они хотят: предвоенного напряжения или послеобеденного отдыха, — ответил Джонни.

Глава пятая ОРЕЛ

Козы одна за другой поднимались по скалистой круче. Их отчетливые силуэты на мгновение появлялись на выступе и неожиданно исчезали. Камешки сыпались из-под их стройных, сильных ног.

Следом за козами в гору шел человек. Вероятно, это был пастух-чабан. Он покрикивал громким, гортанным голосом, иногда подхватывал катившийся камешек и бросал его вслед убегавшим животным.

Останавливаясь, он пел. Откинув одну руку с длинным горным посохом и заложив другую за голову, он смотрел куда-то вверх и выводил странные рулады.

Потом, смеясь, может быть, над самим собой, он бегом догонял свое стадо.

По крутому, почти неприступному скату чабан взбирался легко и быстро. Видимо, от его недавней тяжелой болезни не осталось и следа. А ведь только полгода назад он не мог двигаться и лежал, прикованный к постели.

Горец достиг крохотной площадки, поперек которой едва можно было улечься во весь рост.

Как легко, как глубоко дышится в горах, как хорошо чувствовать, что вновь в твоих мышцах былая сила, что не кружится больше голова, не немеют руки и ноги! Нет, нельзя было так безрассудно перегружать себя, надо помнить о старом ранении в позвоночник. И самое главное, надо воспитать в себе внутреннюю силу, которая помогла бы выдержать такие удары, как катастрофа в Черном море.

Андрей лег на спину, стал смотреть в далекую, бесконечно прозрачную и удивительно чистую синеву.

Какая это была буря! Пожалуй, капитан был прав, требуя сбросить трубы в море. Конечно, сейчас, лежа среди великой тишины, можно соглашаться с капитаном Тереховым, с радиограммой Седых, но в тот момент!..

Андрей приподнялся на локте и стал смотреть вдаль. Там, на горизонте, поднималась волнистая гряда, а за ней вырисовывались неощутимые очертания пика.

Ранним утром этот пик исчезал. Тогда казалось, что там, внизу, у подножия гор, начинается море, а вдали, в серо-голубой дымке, оно сливается с небом.