Арктика-2020

Максим, как всегда, проигрывал и, ещё не дождавшись, пока остановятся кубики, уже не сомневался, что Артёма ему не догнать. Его ведомому удивительно везло. Макс подозревал его в жульничестве, но никак не мог поймать за руку.

– Бросай без подкрутки, – он впился взглядом в кулак с зажатыми кубиками. – Чтобы я видел.

– У меня мелкий сегодня в первый класс пошёл, – проигнорировав замечание, бросил, как обычно, кубики Артём. – А я здесь.

– Бывает, – посочувствовал Макс. – Но хуже, когда на дежурстве в Новый год. Проверено – весь год на тебе будут ездить.

– Толку от нашего дежурства, – почесал подбородок ведомый, прикидывая движение фишек так, чтобы перекрыть ход Максиму. – Если ни разу норвегов перехватить не удалось. Только взлетим, а они сразу обратно.

– Служба радиоперехвата предупреждает. И наши, и их слухачи уже насобачились. Наши хвастались, что по позывным каждого их лётчика знают. Уверен, что и там не дурнее наших будут. А мы и между собой, и с землёй каждый свой шаг в эфир говорим. Много ума не надо, чтобы слушать и маршрут полёта на карте прокладывать. Если видят, что сходимся с их самолётами, то сразу уводят в сторону. А если услышат, что мы доложили перехват, то тут же сразу орут, чтобы сматывались.

– Не можем же мы молчать? – двинул фишками Артём. – Бросай.

Но Максим вдруг застыл с протянутой рукой.

– Не можем, – согласился он. – А кто нам мешает нести в эфир пургу?

– Это как? – не понял Артём.

– А так, чтобы мы друг друга понимали, а другие голову сломали. Теперь понял?

– Догадываюсь, но не представляю, как мы это сделаем?

Мгновенно потеряв интерес к игре, Макс вскочил и щёлкнул пальцами.

– Если поднимут по реальной цели, – начал он развивать собственную мысль, – знаешь, что мы с тобой сделаем?

– Будем нести пургу, – хмыкнул Артём.

– В полёте слушай внимательно мои команды и не запутайся. Если после позывного я скажу слово «раздел», то после него пойдёт пурга. Можешь над ней поржать и забыть. А если не скажу, значит, всё как обычно – выполняешь, не переспрашивая.

– Первого, кого мы запутаем, так это наших офицеров боевого управления. Когда они на экране будут видеть одно, а слышать совсем другое, им точно голову снесёт.

– С ними на земле разберёмся. Отнесём бутылку спирта – простят.

– Нарушение правил радиообмена, – нехотя констатировал Артём. – За такое творчество огребём по полной!

– Ладно, – неожиданно успокаиваясь, сел на место Максим. – Нас ещё никто не поднимал. Так что играем дальше.

Экипажи несли дежурство парами по неделям. Пять дней уже прошло, и ни разу за это время Максима с Артёмом по тревоге в воздух не поднимали. Осталось отдежурить два дня и сдать дежурство другим. Но маятник вдруг вздрогнул, стронулся с места и пошёл вперёд, набирая скорость и вспыхнув красным табло – «Дежурным силам – боевая тревога»!

Макс с Артёмом переглянулись и бросились на выход.

За сотни километров пара истребителей F-16 выруливала на взлётную полосу, переговариваясь с командно-диспетчерским пунктом и запрашивая «добро» на взлёт. Вспыхнув факелами форсажей, они рванули вдоль бетонных плит и, оказавшись в воздухе, взяли курс на восток. Этого было достаточно, чтобы в противовес им на Нагурском поднялась пара Су-35. Удаляясь от аэродрома, шли как обычно, переговариваясь с землёй короткими фразами и набирая высоту, летели строем, не теряя друг друга из виду. Береговые радиолокационные станции с Земли Александры пока что норвежские истребители не видели, и операторы на земле надеялись лишь на локаторы своих самолётов.

– Пятьсот тридцать шестой, – доставал Максима «Рубин» – С запада цели наблюдаете?

– Пока чисто. Займём зону патрулирования, отработаем по заданию.

– По заданию! – согласилась земля.

И они забирались всё выше и выше, с каждой минутой приближаясь к «Полосе соприкосновения». Высотомеры отмотали десять тысяч метров, затем двенадцать. Горизонт привычно из прямой линии загнулся в дугу, в сотый раз втолковывая, что Земля шар, а не плоский стол, но на локаторах по-прежнему было пусто.

Первым норвежцев заметил Артём.

– Пятьсот шестьдесят третий – пятьсот шестьдесят восьмому, – вызвал он на связь.

– Ответил.

– На курсовом десять, наблюдаешь?

«Ай да молодец! – восхитился, присмотревшись к экрану Макс. – Больше двухсот километров!»

На его локаторе метка цели едва-едва пробивалась неуверенной, периодически исчезающей точкой.

– Пятьсот шестьдесят третий! – тут же всполошился «Рубин». – Доложите обстановку!

– Наблюдаем одиночную! – ответил Максим. – С запада на восток.

– Цель перехватить! – не скрывала радости земля. Хуже нет, когда чувствуешь себя слепым.

«Не подпустят, – был уверен Макс. – Как только сблизимся на дистанцию захвата, отвернут».

Судя по тому, что норвежцы не жались к воде, а летели на средних высотах, это была обычная провокация или проверка бдительности.

– Есть отпугнуть! – съехидничал в эфир, будучи уверенным в безнадёжности этой затеи, Максим.

Как он и ожидал, когда казалось, что цель вот-вот подойдёт на дальность пуска ракет, она отвернула на запад.

– Уходит! – доложил он «Рубину». – Не достанем.