Арктика-2020

– Погоди, Нил. Кажется, наш друг снова валяет дурака, – Тейлор расширил пальцами Каткову веко и всмотрелся в зрачок. – Он уже пришёл в себя, но симулирует беспамятство. Скажи ему, что его обман раскрыт, но если он будет продолжать – пообещай разряд электрошокера.

Вместо электрошокера Баррет влепил ещё одну тяжёлую пощёчину.

– Кирилл, я знаю, что ты меня слышишь. Наш специалист предлагает встряхнуть тебя хорошим разрядом тока. Но я считаю, что это лишнее – поджарить тебя мы всегда успеем.

– Сэр, – вдруг подал голос Харрис. – Ещё в свою бытность капралом в Афганистане, я с парнями пытал одного араба током от нашего палаточного генератора. Мы привязали его к стулу, а ноги в тазик с водой. Накинули один провод на одну ногу, второй на другую и дали напряжение. В конце концов мы его замучили, но перед этим узнали то, что даже сами не ожидали услышать.

– Катков, слышал, что предлагает наш Харрис? – спросил Баррет. – Не хочешь ему что-нибудь ответить?

– Если только пожелать этой твари осиновый кол в зад, – застонал Кирилл.

– Рад, что ты снова с нами. Так кто такой Гор Горыч?

– Впервые слышу, – устало опустил голову на грудь Катков.

– Хочешь перейти на следующий уровень? Я думал – ты умнее. Мы ведь только начали, а у Тейлора в рукаве есть в запасе ещё много фокусов. Или мне попросить Харриса поностальгировать о былой службе?

– Вспомнил! – вдруг выкрикнул Кирилл. И торопливо зачастил: – Это мой школьный учитель! Математик! Редкостная зануда. Я убегал с его уроков, а он отлавливал меня на перемене и заставлял решать примеры тут же, в коридоре, на подоконнике. Никого из учителей не помню, а этого как сейчас вижу! Седые растрёпанные волосёнки, губы слюнявые, пальцы вечно измазаны мелом, и шепелявит: «Катков, ты опять не можешь осилить уравнение с двумя неизвестными! Будь я твой отец, ты бы у меня с ремнём в обнимку спал».

Внимательно наблюдавший Тейлор спросил:

– Нил, опять проблемы? Судя по его реакции, он занял позицию подтасовки реальности. Мимика рта усилена, неустойчивый голосовой тембр, спазматическое движение горла, непроизвольные движения глаз с учащённым морганием – он снова врёт.

– Это я и без тебя знаю. Что ты можешь предложить?

– Будь мы в моей лаборатории, я бы поработал с ультразвуком. «Прокаливание» избранных участков мозга даёт неплохие результаты в ломке подобных упрямцев. Ещё лучше сверхвысокочастотное неионизированное излучение. Стопроцентный результат. Единственно плохо, что это приём на один раз. После активной работы волн модулированных в частотах альфа-ритма мозга происходят необратимые заскоки психики.

– Филипп, мы не в твоей лаборатории, – осадил Тейлора Баррет.

– В полевых условиях, подобных этим, могу предложить укол миорелаксанта дитилина.

– Как он действует?

– Пациент впадает в кому, при этом пребывает полностью в сознании – ужасное состояние. Мышцы охватывает паралич, сердце бьётся реже. Парализованы конечности, межрёберная мускулатура, диафрагма. Объект испытывает удушье, непередаваемый страх, ему кажется, что он живьём замурован в стену или тонет, связанный по рукам и ногам. Внешне он не восприимчив к боли, но очагом боли изнутри становится собственное тело. После этой процедуры один лишь вид шприца приводит его в ужас. Пациента ломают угрозой нового укола и возможностью снова пережить это состояние.

– Подойдёт.

Кожа вспыхнула огнём от пяток до макушки. Горели волосы, ногти и даже ресницы. Суставы рук, коленей, пальцев свело судорогой, вывернув их наизнанку. Затем тело начало деревенеть, превращаясь в полено. Он слышал каждый шорох, дыхание всех и каждого в отдельности, но не мог повести взглядом на звук. Глаза остекленели и видели лишь плечо Баррета и часть стола со свисающими проводами. Воздуха не хватало, но лёгкие отказывались сделать спасительный вдох. Мир потемнел, словно его укрыли покрывалом.

– Ему кажется, что он сходит с ума, – комментировал Тейлор.

Он одновременно мучился от боли в тисках средневековой «железной девы» и лежал бездыханным трупом в склепе рядом с истлевшими скелетами. Боль во всём теле без остатка сливалась с ужасом неподвижности, словно у живой мумии, молча наблюдающей, как её потрошат и заворачивают в саван. Кирилл пытался закричать, но не смог издать даже слабый стон.

– Сколько действует укол? – спросил Баррет.

– Не более пяти минут.

– Потом его можно повторить?

– Не сразу. Пациент превращается в обессиленный мешок с костями, неспособный стоять на ногах.

– Но говорить он сможет?

– Если только бессвязный лепет. Страх от пережитого состояния на время блокирует осмысленную работу мозга. Если только через час.

– Филипп, он мне нужен немедленно!

– Наберись терпения, Нил. Уверяю тебя – через час он станет мягче воска. Пообещай ему ещё один такой укол, и он признается тебе в чём угодно.