Арктика-2020

Нил Баррет летел в вертолёте и метался в раздумьях, не зная, с кого начать. Ему хотелось встретиться со старыми боевыми друзьями, но в тоже время требовалось окончательно поставить точку в деле с Катковым. Положа руку на сердце – Катков ему уже порядком надоел. Он даже был бы рад, если бы ему доложили, что русского не поймали в Лонгьире, а нашли вмороженным в лёд или растерзанного медведями. Тогда бы он смело закрыл папку с надписью «Катков» и забыл бы о нём, как об ещё одном прожитом дне. Но глупый поступок русского его удивил. Вместо того чтобы прорываться на снегоходе, как и предполагал майор, по скованным льдам к своим, в Россию, он ещё глубже забрался во вражье логово. «Зачем?» – терзался вопросом Баррет. Но ответа не мог найти, и это раздражало. Ему уже не терпелось шлифовать детали операции «Отважный лис», но приходилось распыляться на Каткова. В объяснение самого Каткова, что он хотел угнать F-16, Баррет не верил. Такая сказка могла бы пройти для ничего не смыслившего в авиации майора Юнссона, но только не для Нила Баррета. Лётная работа требует держать навыки в постоянном тонусе. Это на уровне рефлексов, которым нужна ежедневная подпитка. Перерывы в тренировках не допускаются. Даже вернувшийся из отпуска лётчик сначала поднимется в воздух с инструктором, восстанавливающим и проверяющим его навыки, а уж только после этого самостоятельно. А тут на неизвестном самолёте! На приборной доске которого даже все надписи на незнакомом языке! Не имея ни малейшего представления ни о взлётных характеристиках самолёта, ни о его технических нюансах! Даже для своих лётчиков F-16 считается строгим самолётом, а что уж говорить…

Надо быть последним дураком, чтобы решиться на это!

F-16 Норвегии

«А с чего я взял, что Катков умный? – вдруг осенило Баррета. – Спившийся лётчик, неудачник, за деньги взявшийся за работу, о которой не имеет ни малейшего представления, а потому сразу провалившийся! Чего ещё ждать от такого дурака, как не дурацких выходок? – Баррет задумался, оценивая все за и против неожиданного открытия. – Мысль хорошая, но проверить стоит!»

После посадки первым делом он потребовал привести к нему Каткова.

– Коротко и без виляния хвостом! – начал Баррет, поглядывая на часы. – Что ты делал в Лонгьире?

– Хотел улететь домой, – безразлично пожал плечами Кирилл.

– Что ж не улетел?

– Не дали.

– А ты как думал, что истребители стоят без охраны, с открытыми кабинами, а техники рядом только того и ждут, чтобы подготовить тебе самолёт и помочь улететь? Ты отлично знал, что всё будет именно так и тебя поймают. Твоя ложь не прошла! Давай другую.

– Я хотел улететь. Я надеялся на удачу.

– Ты мог сбежать на снегоходе. Во всяком случае, майор Юнссон считает, что это было вполне реально, в отличие от угона самолёта.

– Я всегда делаю так, как от меня не ждут. Даже глупому ежу понятно, что этот вариант был бы самый предсказуемый. Именно там бы меня и искали. Мне бы не дали даже отъехать от Вильгельма.

– Куда дел снегоход?

– Утопил, а сам перебрался по концам на «Скотию». Спрятался в вентиляционной трубе и там просидел всё плавание. Когда пришли в Лонгьир, также незаметно спустился и пошёл на военную базу. Когда я первый раз приплыл сюда ещё в июле, полицейский привозил меня к этим воротам. Хотел передать военным. Я хорошо запомнил, где находится база.

«Пока вполне логично, – подумал Баррет. – Если бы только не эта дурацкая попытка угона».

– Ты убил Озолса? – спросил он, хотя и так знал ответ.

– Я, – ничуть не смутился Катков. – Не люблю, когда в меня стреляют из пистолета и при этом изображают друга.

Вдруг в дверь постучали, и вошедший капрал чётко отрапортовал:

– Сэр, лейтенант-коммандер Эртон просит разрешения его принять!

– Катков! – Баррет нетерпеливо встал и указал капралу ждать. – Я сгною тебя в английской тюрьме! За шпионаж ты получишь лет двадцать, и это будут самые страшные годы твоей жизни. И это далеко не факт, что ты их выдержишь. Даю тебе последний шанс хоть как-то облегчить свою участь. Скажи правду, зачем приплыл в Лонгьир, и я тебе помогу.

– Я хотел улететь на истребителе.

– А ты и вправду дурак! На этом я с тобой заканчиваю и рад, что больше никогда не увижу, – скрипнул зубами Баррет и поднял глаза на капрала. – Уведите. Да… и передайте Эртону, пусть скорее заходит.

Баррет расправил плечи, подтянул живот, взглянул в зеркало на сжатый бицепс и, удовлетворённо кивнув, стал напротив двери. Эртон должен видеть, что годы над Нилом Барретом не властны. Пусть они не виделись несколько лет, но всё как в былые времена – он по-прежнему с ними в одном строю.

Лейтенант-коммандер застыл в двери, лихо козырнул и щёлкнул каблуками:

– Господин…

– Дэвид, оставь моё звание для других! – остановил его Баррет. – Ты меня оскорбляешь этим официозом.

– Простите, сэр, но я действительно рад вас видеть.

– Я тебя тоже, мальчик мой! – прежде, чем пожать руку, Баррет по-отечески обнял Эртона и лишь после этого предложил сесть.