Арлекин

Панталоне нанес удар своей отсеченной рукой по черному пятну. Истина сам был сплошным черным пятном, его меч сверкнул, словно молния. Он снова пронзил сердце Панталоне, но уже так, как сам Панталоне сделал несколько минут назад с Ремусом. Лезвие Нечестивца блеснуло по направлению наружу, и голова откатилась по полу, вращаясь. Зрелище было не только пугающее. Оно было завораживающе красиво.

–Кому-то нужно убрать голову в мешок. Мы сожжем ее позже, отдельно от тела.

–Нам так же нужно забрать сердце, - напомнил Олаф.

Я кивнула.

–Ты прав. Мы сделаем это после того, как закончим с остальными двоими.

–Вы убили нашего Мастера, - сказала Коломбина.

–Я спросила бы, чего ты боишься, но я чувствую страх в твоих словах. У него приятный привкус. Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Если вы ответите на них правдиво, вы умрете гораздо быстрее и безболезненнее. Если вы попытаетесь воздействовать на меня, солгать мне, не ответить на какой-то из моих вопросов, я сделаю вашу смерть чертовски страшной, такой, о которой есть что рассказать внукам. Я отдам вас Олафу. А он знает свое дело.

Олаф оглянулся на меня, все еще наставляя пистолет на них.

–Ты говоришь о том, о чем я думаю?

–Сейчас именно об этом. Ведь она миниатюрная темноволосая женщина, идеально подходящая под описание жертвы. Если она не ответит на мои вопросы, никому не говори, что я сделала тебе такой шикарный подарок.

–Нет, - взмолилась Коломбина, - пожалуйста.

–Вы пытались убить меня и тех, кого я люблю. Ваш Мастер убил моего друга. «Пожалуйста» на меня не подействует, не сейчас и не от вас.

–Пожалуйста, - попросил Ричард. - не делай этого.

Я покачала головой.

–Ступай домой, Ричард.

–Неужели нет еще хоть кого-то, кто спит с тобой и согласен со мной, что есть вещи, которые ты никогда не делаешь?

Жан-Клод встал и подошел к Ричарду. Он пытался его успокоить. Это напомнило мне игру, когда вы посылаете Паладина вокруг холма, пока пытаетесь ограбить мертвого.

Натаниэл и Мика зашевелились возле меня.

–Ты хочешь подойти к ней поближе? - спросил Мика.

Я кивнула.

–Вы ведь не считаете меня чудовищем из-за того, что я предложила ее Олафу?

–Она трижды чуть не убила тебя, Анита. Ты моя Немир-Ра, я готов вырезать ее сердце и подать тебе на подносе. - Угроза казалась вполне реальной, учитывая его кошачью форму.

–Я покоряюсь тебе, я не спорю, - ответил Натаниэл.

–Покорный, когда тебе это удобно, в последнее время.

Он улыбнулся мне.

–Я не буду обманывать ее, но я был бы счастлив видеть, как Олаф ее разделает. Она почти убила тебя, Жан-Клода и Ричарда.

Я кивнула.

–И Питера.

–И Циско, - добавил Натаниэл.

Я кивнула и начала было поворачиваться к телу Ремуса. Мика удержал меня от этого зрелища.

–Пойдем задавать вопросы.

И мы подошли, чтобы спросить. Олаф нашептывал ей на ухо, пока мы шли, что он с ней сделает, что он хотел бы с ней сделать.

–Пожалуйста, не стоит отвечать на вопросы, вампиры умирают намного дольше людей.

Удивительно, но она ответила на все вопросы с первого раза. Она и Нивия убили двоих людей, чтобы обратить их в вампиров. Это должно было стать рычагом для получения всей Паствы Малькома. Тогда я испортила им все планы, пошла и убила Нивию. Я не сказала ей, что была даже не уверена, от чего именно умерла Нивия, тем более я не знала, как это сделала. Возможно Жан-Клод поможет мне в этом разобраться позднее. Коломбина должна была стать подставной лошадкой для Панталоне, управляемой его силой. Если бы он смог провернуть свой план, даже Мать Всей Тьмы не смогла бы заставить его покинуть эту территорию. Все они, Панталоне, Нивия, Соледад и Джованни, были посланы сюда ради убийства. Единственным вопросом, над ответом на который она слегка заколебалась, был «Кто из членов Совета послал вас?»

–Они убьют меня.

–Тебе не стоит их больше бояться, Коломбина.

–Вы защитите меня?

–Вероятно. Ты не должна бояться Совета, который тебя убьет когда-нибудь, потому что мы убьем тебя сегодня же ночью, не забыла? То, о чем мы тут стараемся договориться, сводится к тому, насколько долгой и мучительной будет твоя смерть. Тебе решать.

Она покачала головой.

–Олаф.

–Да.

–Нам нужно будет так или иначе вырезать ей сердце. Не хочешь этим заняться?

Он уставился на меня, будто думал, что я шучу. Я вспомнила тело Ремуса у меня на руках. Теперь я знала, что это был за толчок, это Панталоне всадил руку ему в груд и вырвал ему сердце, что его и убило. Я все еще слышала последние его слова, которые он прошептал мне «мне очень жаль». Не «помоги мне» или «Бог не простит этого», а «мне очень жаль».

–Сделай это, - сказала я.

Они распластали ее и Джованни, и Олаф, разорвав на ей одежду и обнажив ее грудь, начал очень медленно вырезать ей сердце. Он не успел еще зайти слишком далеко, прежде, чем она выкрикнула нам имена. Мастер Зверей и Любовник Смерти. Даже после ее слов Олаф не остановился. Он попал в свою мечту. Это было все равно, что приказывать страдающему аутизмом ребенку, он все равно нас не слышал.

Коломбина орала:

–Я ведь ответила на все ваши вопросы. Во имя Тьмы, убейте меня.