Арлекин

Вес тела придавил меня к полу, рука прижимала мои запястья. Кто-то придавил нижнюю часть моего тела. Я открыла глаза и увидела Тревиса на мне. Львица зарычала от досады, ведь она уже видела его раньше. Он ей не понравился. Она его не хотела. Тревис, сидя на мне, попытался взять в ладони мое лицо, чтобы повернуть его к своему, но львица была слишком близко к поверхности, и мы сошлись в одном мнении. Тревис был слаб. Мы его не хотели.

Я укусила его, погружая зубы в его запястье. Львица хотела его отогнать, и я тоже, но момент, когда мой рот наполнился вкусом крови, я поняла, что передо мной лев. Я могла чувствовать зверя Тревиса в его крови, и этого хватило. Я искала его через поток крови, льющейся в мое горло, чтобы втолкнуть в его тело моего льва. Я дала львице то, чего она хотела. Я дала ей тело, которое было материальным. Львица вылилась из меня с потоком силы и жара, который обжигал мою кожу. Я кричала, и Тревис кричал вместе со мной.

Прошла всего лишь минута, как Тревис коснулся меня, и в следующую секунду он буквально взорвался фонтаном кожи, мяса и чего-то густого, растекшегося по мне. Лев навис надо мной, встряхивая своей большой гривой, в нерешительности, поскольку даже в этом облике он все еще оставался тем, кем был. Он издал звук средний между рыком и стоном и упал возле меня. А я лежала там, ощущая, как разрывается от боли мое тело, от кончиков пальцев ног до корней волос. Боже, что-то я реально повредила, но боль медленно оставляла меня. Поскольку боль отступила, я наконец обратила внимание, что покрыта теплой, полупрозрачной жидкостью, которую оборотни теряют вместо крови при трансформации. Судя по ней изменение было очень крупным и быстрым. Я отдала своего зверя Тревису, и даже при этом, я понимала, что это был не его зверь, я помнила, как моя львица долю секунды тянулась в его тело. Боль совсем исчезла, так что я смогла думать о чем-то еще кроме нее, и первой же мыслью было, что когда моего зверя принял Хэвен, он не был так ослаблен трансформацией. Черт, Натаниэл, Мика, даже Клэй и Грэхем не перекидывались так ярко, как Тревис. Он был очень слаб. А мне нужен был кто-то сильный.

Тут у меня появился новый повод для беспокойства, потому что волчица решила, что у нее тоже есть шанс. Она ворвалась к самой поверхности. У меня хватило времени лишь сказать «Волк» до того, как она поглотила меня, и я снова начала корчиться на полу.

Я потянулась, и Ричард был там. Он обернул свои руки вокруг меня, слегка сдавив их, в то время, как мое тело пыталось распасться на части. Он держал мое лицо одной своей рукой. Он взывал к своему зверю. Его сила споткнулась, и моя кровь закипела. Я вопила, пытаясь сказать ему, чтобы он прекратил. Он наклонился и поцеловал меня, в то время, как его сила соединилась с моей, чтобы медленно сварить меня заживо. Я хотела отдать ему моего волка, но не смогла. Мой зверь не мог перевесить его силу.

Его сила начала вбивать моего зверя обратно в меня, как кипящую от лесного пожара воду. Это работало, но я чувствовала, как моя кожа светится и дымится, пока он сдерживает моего зверя. Он тащил его в глубь меня. Он волок его изо всех сил, и оно уходило, хныча. Я скулила вместе с ним, потому что было такое чувство, будто эта сила спалила мое тело. Я попробовала посмотреть вниз, вдоль своего тела, и все кругом поплыло в цветных бликах и приступах тошноты. Я видела, как Ричард загонял зверя в других, но никогда бы не подумала, насколько это больно.

Когда мой взгляд просветлел, Ричард улыбнулся мне. Он выглядел счастливым.

–Я не был уверен, что это сработает, - сказал он, и в его голосе было напряжение, будто ему все это тоже стоило немалых сил.

Я прошептала сорванным от крика голосом:

–Это было больно.

Его улыбка померкла, но у меня не было времени, чтобы беречь его чувства, потому что леопард рванул из меня наружу, пытаясь разорвать мою кожу изнутри.

Руки Натаниэла нашли меня, но Мика забрал меня у него. Мика обернулся руками вокруг меня, прижав к себе. Мой леопард знал его, знал его запах и его вкус. Энергия накрыла его, как волна горячего дыхания. Сила хлынула на его человеческое тело, и мех последовал за ней, выворачивая его кожу, как рубашку. Мика обладал одним из самых плавных изменений, которые я когда-либо видела. Только Химера менялся легче и быстрее, чем он.