Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)

Если Элеонора и радовалась, то не подавала никаких признаков этого. Когда они оказались на разбитых улицах Пуасси, английские лучники из арьергарда приказали им поторапливаться. Наскоро построенный мост еле держался, и по доскам перебирались последние войсковые увальни. На мосту не было перил, его построили наспех из всего, что попалось под руку в покинутом городе, и когда Томас с Элеонорой направили своих коней на мост, неровные доски шатались, скрипели и прогибались. Лошадь Элеоноры так перепугалась ненадежной опоры под ногами, что отказалась идти. Томасу пришлось завязать ей глаза, и только тогда, все еще дрожа, животное медленно двинулось по доскам, меж щелей которых Томас видел текущую внизу реку.

Несколько войсковых повозок были брошены в Пуасси, и их груз взвалили на сотни лошадей, захваченных к югу от Сены.

Когда последние отставшие солдаты перешли мост, лучники стали валить доски в реку, ломая ту хрупкую связь, что позволила англичанам вырваться. Король Эдуард надеялся, что теперь, на широкой равнине между Сеной и Соммой, найдет новые земли для разорения, и три колонны, растянувшись вширь на двадцатимильную полосу, двинулись на север. На ночь они разбили лагерь на расстоянии короткого перехода от реки.

Томас искал полк принца Уэльского, а Элеонора старалась не обращать внимания на грязных, оборванных, опаленных солнцем стрелков, больше смахивавших на беглых преступников. Им нужно было устраивать себе ночлег, но они предпочитали глазеть на женщин и отпускать непристойные шуточки.

– Что они говорят? – спросила Элеонора Томаса.

– Что ты самое прекрасное существо во Франции, – ответил он.

– Ты врешь, – сказала она и вздрогнула, когда какой-то солдат что-то закричал ей. – Они что, никогда раньше не видели женщину?

– Такую, как ты, – нет. Наверное, тебя принимают за принцессу.

Она посмеялась над этим, но не без удовольствия. Элеонора повсюду видела женщин, которые собирали хворост, пока их мужчины устраивали ночлег, и большинство, как она заметила, говорили по-французски.

– На следующий год родится много детишек, – улыбнулась девушка.

– Это точно.

– И солдаты вернутся в Англию?

– Некоторые, может быть, вернутся, – ответил Томас, хотя совсем не был уверен в этом. – Или отправятся в свои гарнизоны в Гаскони.

– А если я выйду за тебя замуж, то стану англичанкой?

– Да.

День клонился к концу, и на сжатых полях дымили костры, хотя готовить было почти нечего. На каждой лужайке паслось по паре десятков коней, и Томас понял, что им с Элеонорой надо дать отдых своим лошадям, накормить и напоить их. Он многих спрашивал, как найти солдат принца Уэльского, но одни указывали на запад, другие на восток, и в сумерках, не зная, куда еще пойти, Томас просто повернул усталых лошадей к ближайшей деревне. Деревня была забита солдатами, но Томас с Элеонорой нашли более-менее тихое местечко на краю поля. Там Томас развел огонь, а Элеонора напоила в ручье коней. Из-за плеча у нее торчал черный лук как знак принадлежности к войску. Они приготовили скудную пищу, а потом сели под забором и стали смотреть на звезды, сияющие над темным лесом. Из деревни доносились голоса, женщины пели там французскую песню, и Элеонора стала тихо подпевать.

– Помню, мне пела ее мама, – сказала она, выдергивая стебли травы, из которых плела себе браслетик. – Я не единственный его незаконный ребенок, – печально проговорила девушка. – Я слышала о двоих других. Одна девочка умерла совсем маленькой, а мальчик стал солдатом.

– Это твой брат.

– Сводный. – Она пожала плечами. – Я его не знаю. Он пропал куда-то. – Она надела браслетик на тонкое запястье. – А зачем ты носишь собачью лапу?

– По дурости. И дразню Бога.

«Это правда», – с грустью подумал он. С силой дернув высохшую лапу, он разорвал веревку и зашвырнул свой талисман в поле. На самом деле Томас не верил в святого Гинфорта, а просто кривлялся. Собака не поможет ему найти копье. Он поморщился, потому что епитимья тяготила его совесть и душу.

– Ты и правда дразнишь Бога? – обеспокоенно спросила Элеонора.

– Нет. Но мы шутим над тем, чего боимся.

– А ты боишься Бога?

– Конечно, – сказал Томас и замер.

В кустах за спиной раздался шорох, и к его шее кто-то приставил холодный клинок. Металл казался очень острым.

– Что нам нужно, так это вздернуть ублюдка и забрать его женщину. Она хорошенькая, – сказал чей-то голос.

– Хорошенькая, – согласился другой. – А он нам не нужен.

– Мерзавцы! – воскликнул Томас, оборачиваясь.

Это были Джейк и Сэм. Он уставился на них, не веря своим глазам.

– Это вы! Что вы тут делаете?

Хлестнув тесаком по кустам, Джейк вышел и наградил Элеонору ободряющей, по его мнению, улыбкой, хотя своим обезображенным шрамами лицом и косыми глазами он напоминал существо из кошмарного сна.

– Карлу Блуаскому расквасили морду, – объяснил ситуацию Джейк, – и Уилл привел нас сюда, чтобы разбить нос французскому королю. Это твоя женщина?

– Это царица Савская, – ответил Томас.

– А графиня, ходят слухи, подцепила принца, – осклабился Джейк. – Уилл заметил тебя еще раньше, а ты нас не видел. Держи нос выше. Мы слышали, что ты помер.