Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник)

Весна разбудила землю, зелень дымкой обволокла деревья, а извилистые тропы покрылись пестрыми цветами. На крышах вырос яркий мох, на живых изгородях появились белые кружева цветов, а у реки в листве ракит засуетились зимородки.

За новой добычей людям Скита приходилось уходить все дальше от Ла-Рош-Дерьена. Порой в своих долгих рейдах они оказывались в опасной близости от Гингама, где располагался штаб герцога Карла, хотя городской гарнизон редко выходил, чтобы бросить вызов грабителям. Гингам лежал на юге, а на западе был Ланьон, городок куда меньше, но с гораздо более воинственным гарнизоном, который воодушевлял мессир Жоффрей де Пон-Блан, рыцарь, поклявшийся привести разбойников Скита в Ланьон в кандалах. Он заявил, что англичане будут сожжены на ланьонской рыночной площади как еретики и слуги дьявола.

Уилла Скита не обеспокоила эта угроза.

– Я мог бы на мгновение утратить сон, если бы у глупого ублюдка были настоящие лучники, – сказал он Тому, – но у него их нет, поэтому он может болтать сколько угодно. Как его настоящее имя?

– Жоффрей де Пон-Блан – то есть Джеффри с Белого моста.

– Рехнувшийся болван. Он бретонец или француз?

– Мне говорили, француз.

– Придется преподать ему урок, а?

Мессир Жоффрей упорно не хотел учиться. Уилл Скит раскидывал свои крылья все ближе и ближе к Ланьону, сжигая дома в пределах видимости с городских стен, пытаясь заманить мессира Жоффрея в засаду. Но тот видел, что могут сделать английские стрелы с конными рыцарями. Он отказывался вести своих солдат в лихую атаку, которая неминуемо закончилась бы свалкой ржущих коней и истекающих кровью людей. Вместо этого он с осторожностью преследовал Скита, выискивая место, где бы мог подстеречь англичан. Но Скит тоже не был дураком, и три недели два боевых отряда кружили и ускользали друг от друга. Присутствие мессира Жоффрея затруднило передвижения Скита, но не остановило разрушений. Два отряда дважды сталкивались, и оба раза мессир Жоффрей бросал вперед своих пеших арбалетчиков в надежде, что они перестреляют лучников Скита. И оба раза более длинные стрелы из луков брали верх и мессир Жоффрей отходил, не вступая в бой, который он, скорее всего, проиграл бы. После второй нерешительной стычки он даже попытался воззвать к чести Скита. Французский рыцарь выехал один в таких же прекрасных доспехах, как у сэра Саймона Джекилла, хотя шлем у него был старомодным горшком с пробитыми дырами для глаз. Его плащ и попона на коне были темно-синего цвета, с вышитыми на них белыми мостами. Тот же герб красовался на щите. В руке рыцарь держал синее копье, на котором развевался белый шарф в знак того, что он идет с миром. Скит выехал ему навстречу, взяв с собой Томаса в качестве толмача. Мессир Жоффрей снял шлем и провел рукой по слипшимся от пота волосам. Это был молодой парень с золотистыми кудрями, голубыми глазами и широким добродушным лицом. Томас решил, что этот человек, вероятно, понравился бы ему, не будь он врагом. Два англичанина натянули поводья, и рыцарь улыбнулся им.

– Что за глупое занятие, – сказал он, – пускать стрелы по теням друг друга. Я предлагаю вывести ваших латников на середину поля и встретиться с нами на равных.

Томас даже не дал себе труда перевести, зная, каков будет ответ Скита.

– У меня есть идея лучше: вы выведете своих латников, а мы – наших лучников.

Мессир Жоффрей как будто смешался.

– Ты здесь главный? – спросил он Томаса.

Раньше он принял за начальника старшего по возрасту, поседевшего Скита, но тот хранил молчание.

– Он потерял язык в боях с шотландцами, так что я говорю за него.

– Тогда скажи ему, что я хочу благородного боя, – с пылом проговорил мессир Жоффрей. – Дайте мне выпустить на вас моих всадников.

Он улыбнулся, словно признавая, что его предложение столь же разумно, сколь благородно и нелепо.

Томас перевел слова рыцаря Скиту. Уилл повернул коня и плюнул в клевер.

– Он говорит, – перевел Томас, – что наши лучники встретятся с вашими людьми. Дюжина стрелков против двух десятков латников.

Мессир Жоффрей печально покачал головой.

– Нет в вас духа состязания, англичане, – укоризненно сказал он, надел на голову свой шлем с кожаными завязками и ускакал прочь.

Томас пересказал Скиту, о чем они говорили.

– Чертов болван, – сказал тот. – Чего он хочет? Турнира? За кого он нас принимает? За рыцарей долбаного Круглого стола? Не знаю, что произошло с некоторыми людьми. Они перед своим именем приставили «сэр», и их мозги протухли. Сражаться честно! Кто-нибудь слышал о подобной глупости? Сражайся честно – и проиграешь. Чертов болван!

Мессир Жоффрей с Белого моста продолжал преследовать эллекин, но Скит не давал ему возможности сойтись в бою. За французскими силами всегда следил большой отряд стрелков, и когда солдаты из Ланьона вели себя слишком нагло, их кони могли получить стрелу с белым оперением. И мессир Жоффрей превратился в тень, но тень надоедливую и неотвязную, следовавшую за людьми Скита чуть ли не до ворот Ла-Рош-Дерьена.