Арлекины и радуги

В свете настольной лампы, сидя на кровати, он распечатал один кружок и достал оттуда скользкую резинку. Покрутил в руках, понюхал – в ноздри ударил запах автомобильных шин. Вот, значит, зачем продаются другие, ароматизированные, догадался он. Надо их тоже купить.

Размышлениями о запахе он оттягивал решительный момент, когда презерватив надо будет надеть. Но для этого требуется кое-какое условие… которое у него пока не соблюдено. Костя расстегнул джинсы, подумал, что они все равно будут мешать, и снял вместе с трусами. В комнате было прохладно – ночь, середина сентября, – и по ногам побежали мурашки. Костя лизнул ладонь, попытался себя погладить, как обычно, но ничего не получалось.

Испуганный, он начал представлять Маргариту: конечно, голую, раскинувшуюся у него на кровати поверх одеяла. Это почему-то не подействовало, и Костя испугался еще сильнее, решив, что утратил мужскую силу от стресса и переживаний. Он вскочил и включил компьютер. Загрузил из тайной папки подборку фотографий, которые всегда ему помогали. Помогли и в этот раз. Условие было исполнено, презерватив скользнул, раскрутившись, на место, и Костя выдохнул с облегчением. Дело оказалось нехитрым, кто угодно справится.

Теперь уже легко было фантазировать про Маргариту, придумывать, что он станет делать с ней – фотографии подсказывали любопытные варианты. Интересно, у нее это тоже будет первый раз? Ой, вряд ли!

Костя слегка устыдился пренебрежительных мыслей в адрес хорошенькой одноклассницы, проявившей к нему интерес. Подумал, что за Маргаритой стоит поухаживать. Нечего прятаться по углам, надо позвать ее, например, в кафе. Интересно, это не против режиссерской этики? Можно ему встречаться с актрисой? На роль он ее назначил еще до всей этой истории, так что в корысти Маргариту заподозрить нельзя. И режиссер он пока не настоящий, просто десятиклассник, пробующий свои силы. Пожалуй, ничего страшного.

Осень катилась к зиме, выпал снег, гулять на улице стало холодно, и они подолгу сидели в «Кофе и дыме», который только что открылся возле кремля. Маргарита оказалась хорошей собеседницей: внимательно слушала, задавала уместные вопросы, иногда рассказывала что-нибудь сама. Ее отец бросил работу на металлургическом заводе и подался в бизнес, поговаривали даже про его связи с бандитами. Маргарита щеголяла в дорогих нарядах, делала в салоне маникюр, красила волосы – по мнению Кости, напрасно, – и отец забирал ее из школы на дорогом джипе.

С высоты своего положения – сын привилегированного отца, знаменитого хирурга, – Костя снисходительно смотрел на семью Маргариты, наслаждавшуюся новообретенным богатством. Они все время куда-нибудь улетали, то в Египет, то в Таиланд. Маргарита и среди зимы ходила загорелая, рассуждала о том, где лучше – в Эмиратах или на Мальдивах. Мама говорила Косте время от времени, что Маргарита ему не пара, что ему надо учиться и выбросить глупости из головы. Костя на всякий случай отвечал, что ничего серьезного между ними нет, просто эпизодические встречи.

На самом же деле он влюбился в Маргариту по уши, на репетициях не сводил с нее глаз, старался проводить как можно больше времени вместе. Они запланировали отметить Новый год с несколькими приятелями по классу и театру. Маргарита предложила собраться в их загородном доме, который построили совсем недавно и еще не успели провести отопление. Зато в гостиной был камин, а весь первый этаж грели теплые полы, так что замерзнуть им не грозило.

Городецкий радостно подхватил идею, заверив, что натаскает у родителей столько спиртного, что о холоде не будет и речи. Все согласились, и тридцать первого декабря встретились у подъезда Маргариты, чтобы ехать за город. Нагруженные сумками и пакетами, сели в автобус, добрались до конечной, а оттуда потопали пешком по заснеженной дороге к коттеджному поселку, стоявшему на отшибе.

Маргарита отперла ворота, пропустила всех на участок, где еще лежали кучами стройматериалы, накрытые пленкой, и стояла недостроенная баня. В доме тем не менее было уютно; Риткин отец заранее включил им теплые полы и приготовил растопку для камина. Разжечь его поручили Косте; пока девчонки возились на кухне, они с Городецким развели огонь и выпили по паре рюмок «Рябины на коньяке».

Стол накрыли в гостиной, поближе к огню. Включили музыку, чинно отметили уход старого года. Постепенно развеселились, разогрелись, кто-то начал танцевать. Большой свет погасили, оставив гирлянды на окнах и свечи на столе. Ритка пересела на диван, поманила к себе Костю. Он специально постарался не напиваться, чтобы не ударить в грязь лицом и хорошо все запомнить.

Сначала они целовались, и Маргарита позволяла ему трогать себя везде… почти. Потом кто-то крикнул: «Куранты!» Все повскакивали с мест, хлопнуло шампанское, зазвенели, сталкиваясь, бокалы. Один разбился, и Маргарита рассмеялась: «На счастье!»